Худловары. Мерси Шелли

крыша поехала еще дальше, к эндорфиновой буре добавилось упомянутое зависание меж двух языков – и оказалось, что даже разговаривать не нужно. Все понятно без слов. Чтобы увидеть вселенскую связь всех вещей, достаточно выйти на задний двор и поглядеть на воду, или на пятнистую кору сикоморы, или на сосновые иголки в паутине.

      Если же обычный разум пытался вернуться и хоть как-то зафиксировать эти откровения, ему хватало трех строчек хайку в блокноте, а то и вовсе бессловесной коробки с пастелями. Один раз я почти сутки рисовал с натуры луковицу в стакане на окне. Чесс, знаток русской литературы, качал головой и говорил, что в моем лице эта самая литература понесла большую утрату. Художник Фрэн, наоборот, приветствовал мое просветление. И хотя он уже выбросил китайскую тушь, мы отлично понимали друг друга.

      Если злишься – рисуй бамбук.

      Если счастлив – рисуй ирисы.

      Ничего, кроме туши и двух

      мягких кисточек, здесь не нужно.

      Растирай ее, наблюдай

      за сюжетами-ручейками:

      меч кривой, нежный шелк – все вода,

      все стекает в черную лунку…

      А потом, весь мир растворив,

      подними глаза от судзури

      и внимательно посмотри,

      что осталось, чтоб лечь на бумагу.

      Будет день – от бессилья в бою

      взвоешь, падая, и увидишь:

      пробивают асфальт и встают

      за спиной зеленые копья.

      А когда на рассвете рука

      спящей рядом с тобой богини

      шевельнется – смотри! – три цветка

      на окне, как обрывки неба…

      Так что не торопись, мой друг.

      Растирай свою тушь, а после,

      если злишься – рисуй бамбук,

      если счастлив – рисуй ирисы.

Путь домой

      Не нужно быть сильно сумасшедшим, чтобы видеть жесткую зависимость человека от природных циклов. Особенно человека русского. Ты можешь строить какие угодно планы, или наоборот, отказываться от любых планов – но все равно самые значительные события твоей жизни произойдут либо весной, либо в конце лета. Те, кто устраивает путчи, дефолты и теракты, хорошо об этом знают.

      Казалось, мое помешательство может продолжаться вечно. Чеки исправно капали на банковский счет, эндорфины в голове исправно строили магическую реальность. Но весной русские коллеги засобирались в отпуска. И я почувствовал, что надо тоже как-то определяться. Мое сумасшествие было тихим и гармоничным, но я уже сомневался в том, насколько оно обратимо.

      Возвращение произошло на удивление легко – хотя все равно осталось чувство, будто вернулся в себя через другую дверь. Коллеги дали мне телефон нью-йоркской компании, основанной бывшими соотечественниками, – там якобы дешевле билеты на самолет.

      Я позвонил. Никакого конкретного решения у меня еще не было. Просто хотелось узнать эти самые цены и прикинуть, сколько отложить на черный день.

      – В