– Ой, тетя, вы меня совсем застыдили. Я, тетя, читаю и нахожу это дело занимательным, вот смотри, – и Надя достала Маркса Энгельса.
– О, ужас! Я так и знала, это сейчас, – она замялась в задумчивости, – бестселлер, я правильно выразилась? Сейчас вся столица читает этого немецкого идеолога. Я вообще сначала думала, что это два разных человека, пока меня один юнкер не просветил. Так и сказал: «Дорогая, никому и нигде, никогда не говори, что это два человека. Засмеют. Сейчас это самый читаемый и цитируемый автор Европы, его тиражи доходят до отметки в триста тысяч экземпляров. Лучше почитай его сама». И при следующей нашей встрече вручил мне этот фолиант.
– Ну, ты прочитала? – спросила Надежда.
– Ты что, Надь, я всякую ересь не читаю, вон в уборной лежит, я им разжигаю камин, когда холодает, ну-с и когда перебои с бумагой использую по назначению.
Надя пропустила сказанное мимо ушей и велела Ёсифу разместить весь скарб, привезенный из Шушенка, в дальней комнате, а также омыться в ванной и приготовиться к ужину. По пути следования к тете вся троица заглянула в продуктовую лавку и купила все необходимое для ужина. Утку, яблоки, мадеры две бутыли, чернослив, шампанского, орехи и халвы к чаю. Пока молодые принимали ванну и приводили себя в должный вид, тетя позвала соседку Клавдию Ивановну помочь ей по хозяйству. Она часто прибегала к помощи Клавдии Ивановны, поскольку сама хозяйство вести не умела, готовить тоже. При муже в доме всегда была собственная экономка, которая очень нравилась генералу и которая успевала следить за всем хозяйством, но после смерти ее как ветром сдуло, не смогла она оставаться без генерала. А тетя потихоньку стала приглашать соседку помогать ей, да та и втянулась и охотно откликалась на тетины просьбы. Клавдия Ивановна первым делом нашпиговала утку яблоками и черносливом и поставила ее в печь, нарезала буженины, достала из своих засолов огурчики и помидорчики, добавила на блюдо квашеной капусты с черемшой и выставила все на стол. Тетя принесла канделябры со свечами, водрузив рядом с капустой, зажгла их. Стол отсервировали столовым серебром и поставили хрустальные бокалы, по краям стола выставили мадеру и шампанское. Троица, приняв по очереди ванну, собралась к ужину. Надя по случаю встречи с родственницей надела платье, подаренное папой на восемнадцатилетие, выполненное в традиционной манере одежды для гимназисток Института благородных девиц. Это было строгое платье атональной расцветки, напоминающей цвет какао, с подолом ниже колен, под самое горло, с рукавами на три четверти и с белым жабо на груди. На талии сзади был завязан бант белого цвета, что придавало Надежде вид прилежной ученицы. Ёсиф надел то же самое, в чем приехал, т. к. другого не имел. Джежинский выискал в своей котомке шорты, прикрывающие коленки, добавил к ним гольфы доходящие до оных, туфли с заостренными носами, а наверх надел