– Спасибо, кузен. Очень любезно с твоей стороны.
Бэзил допил последний глоток чаю, поставил чашку и встал, собираясь уходить. Слава Богу, кузен уедет, и можно будет приступить к акклиматизации в родной стране. Начав с борделей.
Бэзил зашагал было к двери, но задержался у письменного стола. Уиклифф выругался себе под нос.
– Не смотри, – пробормотал он.
Бэзил посмотрел. Конечно же.
– Я так понимаю, это зарисовки из твоих путешествий? – воскликнул Бэзил. И позволил себе вольность – взял со стола один рисунок, чтобы лучше рассмотреть. – Вот это да, кузен! Что это, черт побери… – Глаза Бэзила чуть не выскочили из орбит.
Это был портрет девушки по имени Миры, она любезно позволила нарисовать себя, включая татуировки на руках, которые сжимали ее полную роскошную грудь. На портрете девушка смеялась. Уиклифф не мог припомнить, что ее развеселило, и никогда этого не узнает, пока не вернется туда обратно.
Он игнорировал укол боли, похожей на тоску по дому.
– Татуировка. Это традиция на Таити. Острой костью чернила загоняют под кожу. На это уходят дни. Это мучительно… – Он замолчал, когда лицо Бэзила позеленело в тон жилету.
Горничная тоже повернулась взглянуть на рисунок, Уиклифф улыбнулся и позволил посмотреть и ей. Он увидел, как глаза ее округлились, взгляд метнулся к нему в поисках ответа.
От этого взгляда улыбка слетела с его лица и перехватило дыхание. Голубые. Ее глаза были дымчато-голубые, как океан, по которому он тосковал.
– Неудивительно, что у дикарей такие традиции, – заявил идиот-кузен.
– Они не дикари, Бэзил, просто эти люди живут другими культурными понятиями, – пояснил Уиклифф.
– Конечно, учитывая твои путешествия, у тебя широкие взгляды, но на земле нет ничего выше британских порядков, – ответил Бэзил, перебирая листы.
Да, кузен действительно идиот!
Горничная закусила губы. Она хотела что-то сказать. Уиклиффа это заинтриговало.
– Просто потрясающе, – пробормотал Бэзил, указав на акварельное изображение Орамы.
Эта прелестная женщина с нежными губами и теплыми объятиями позволила нарисовать себя нагой, когда, как Афродита, выходила из океана и бирюзовые волны плескались у ее бедер. От нее дух захватывало, и не этому болвану Бэзилу разглядывать такую красоту!
Краем глаза Уиклифф заметил, что щеки маленькой служанки порозовели. Он забыл, какими восхитительными ханжами и скромницами бывают порой английские женщины.
Уиклифф забрал у Бэзила лист и остальные рисунки.
– После всех твоих высказываний о цивилизованном поведении в Англии крайне нецивилизованно рыться в чужих личных бумагах.
– Да, действительно. Извини. Просто человеку любопытна всякая экзотика. Тебе нужно пойти со мной в клуб и рассказать моим друзьям о своих путешествиях, –