– Конечно, Марик. А какая вторая просьба?
– Погоди.
Он помолчал какое-то время, потом достал из кармана бумажник и извлек маленькую фотографию. На снимке черноволосый черноглазый ребенок лет двух сидел на деревянной лошадке. Иринка.
– Ой, когда это снимали? – удивилась Наташа. – И где? У Иринки нет такой лошадки.
– Это не Иринка. Это я.
– Ты?
– Да, Туся, это я. Мне было два года, когда мой папа незадолго до смерти меня сфотографировал. Мы с Иринкой – одно лицо. Теперь ты понимаешь?
– Нет.
Она действительно не понимала. Марик молчал, и через какое-то время до Наташи стал доходить смысл происходящего.
– Ты… – неуверенно начала она, – ты хочешь сказать, что Иринка – твоя дочь?
– Да, именно это я и хочу сказать. И моя вторая просьба касается Иринки. Позаботься о ней тоже, на Нину никакой надежды, она легкомысленная, выпить любит. Не бросай мою дочь, я прошу тебя. Моя мама тебе поможет, если нужно, она все знает.
– А Коля как же? Он знает о том, что Иринка не от него?
– Слава богу, нет. Иринка такая же черненькая, как Ниночка, и все думают, что она просто похожа на свою маму. Боюсь, что и Нина не знает, от кого из нас двоих она родила. Туся, это сложно объяснить, но… Нина собиралась замуж, ей хотелось ярко провести последние свободные деньки, а с Николаем она… в общем, она уже была близка с ним. Но ей хотелось еще чего-то, сильных впечатлений, что ли. Не знаю… Она давно хотела, чтобы я на ней женился.
– Ты? На ней?
От изумления Наташа даже забыла обо всем остальном.
– Ну да. Она хотела, чтобы я на ней женился, все время оказывала мне знаки внимания, пыталась соблазнить. Тогда, в августе, все разъехались, моей мамы не было, вас тоже, Люся не в счет, она из своей комнаты почти не выходила. Турпоход наш не состоялся, я был в Москве. Вот тогда все и случилось. Нина сказала, что у меня есть единственный шанс, если я на ней женюсь, она пошлет к черту своего Николая. Я ответил, что не могу, моя мама этот брак не одобрит. Да и ее мама, Полина Михайловна, была бы против, она ведь у нас яростная антисемитка. Не мог же я сказать Ниночке, что она мне совсем не нравится. То есть она красивая, привлекательная и все такое, но жить с ней всю жизнь я не хотел. Мы долго разговаривали, а потом все кончилось… сама понимаешь как. На следующий день в нашу квартиру вселился Коля. Вот и все.
– Надо же, – Наташа разгладила на коленях юбку, не зная, куда девать руки, – а я думала, что Ниночка тебе нравится, что ты в нее влюблен.
– И ревновала? – грустно улыбнулся Марик.
– А разве было видно?
– Только слепой не заметил бы. Тусенька, через два дня я уеду и больше никогда тебя не увижу, поэтому сейчас я отвечу на тот вопрос, который ты мне когда-то задавала. Помнишь?
– Помню, – кивнула она, замирая от предчувствия неотвратимо надвигающейся катастрофы. Вот сейчас он признается наконец, что любил и любит ее, а через два дня уедет навсегда. И что потом со всем этим делать? Как жить, зная, что любимый и любящий тебя человек недосягаем