– Милые юноши, – заговорила таваннанна. – Боги, конечно, мудро поступили, что послали вас спасти меня. – Брови таваннанны сердито сдвинулись. – Но скажите честно: что вас привело сюда? Уж не собирались ли вы поглазеть на дочерей дворца, когда те купались. Вы совершили великий грех.
– Нет, звездоподобная! – воскликнул искренне Улия. – Неужели ты думаешь, что честный воин способен на такой поступок. Боги сразу бы нас лишили зрения, и мы ходили бы по дорогам в лохмотьях, выпрашивая милостыню. Мы ехали сюда, чтобы увидеть тебя, Солнцеподобная, упасть к твоим ногам и, не смея поднять глаза, просить о снисхождении.
– А в другом месте, разве нельзя было предстать передо мной? – удивилась таваннанна. – Я никогда не отказываю верным слугам.
– Но великая, ты всегда занята, – оправдывался Барбиша. – Мешеди не пускали нас.
– Действительно, во время праздников ко мне на прием попасть не просто, – согласилась таваннанна. – Но сейчас я вас выслушаю. Говорите!
– Мне бы хотелось получить одну жемчужину из твоего ожерелья, – дрожащим от волнения голосом начал Улия.
– И всего-то? – удивилась таваннанна. Она сняла с высокой гибкой шеи нить искрящегося крупного жемчуга и протянула юноше. – Выбирай любую. Или хочешь – возьми все ожерелье.
Улия поцеловал руку правительницы, но украшение не взял. Его уши стали красными. На щеках загорелся румянец.
– Прости великая, но не об этой жемчужине я говорю. Зачем мне мертвый камень.
Таваннанна, поняв, в чем дело, кивнула головой. Глаза ее хитро прищурились.
– Я знаю, о ком ты говоришь. От меня ничего не скроешь. Ты давно приглядываешься к Асмуникал, дочери повара Судхабии. То-то я вижу знакомое колечко на твоем мизинце.
– Да, солнцеликая, ты всегда можешь угадать мысли смертных.
– Но зачем же ко мне пришел? – снова удивилась правительница. – У нее есть отец. Он решает судьбу дочери. Заплати ему хороший выкуп. А я, так и быть, отпущу девушку из свиты. Хотя, мне и жалко расставаться с ней. Она очень умная, веселая и красивая. Вышивает тонко-тонко, и ниточку прядет, тоньше всех. А как чудесно поет – заслушаешься! Я думаю, такой смелый воин, как ты, достоин взять ее себе в дом.
– Благодарю, мудрейшая, – поклонился Улия. – Я с радостью бы отдал повару Судхабии все, что имею. Упал бы перед ним на колени и молил до тех пор, пока он не даст согласия. Но Судхабия готовит иную судьбу для дочери.
– Я об этом ничего не слышала, – призналась таваннанна. – И какой жребий ее ожидает.
– Он хочет выдать ее за лабарну.
Тонкие брови Фыракдыне удивленно поползли вверх.
– Вот наглец! – рассмеялась она. – Теперь я поняла, почему Судхабия увивается вокруг меня. Неужели этот осел думает, что Суппилулиуме недостаточно девяти жен, и солнцеликому больше нечего делать, как только жениться, да еще на четырнадцатилетней девочке.