– И шептал бы ей «моя прелесть», – усмехнулся я.
Недовольство отступило.
Роберту понравилась шутка. Он скрючился, изобразил обезумевший взгляд и сложил руки так, как если бы держал толстенный талмуд и медленно его гладил.
– Мне кажется, некоторые меня так и представляют, – заулыбался он. – Может, и надо таким быть: чахнуть над своим сокровищем, а не придумывать способы расшевелить других. Только я их шевелю не потому, что я такой добренький глазораскрыватель, а потому, что в одиночку я с этим не справлюсь. Мне нужно, чтобы ребята всё узнали как можно быстрее, но я почти ничего не могу им рассказать. Дурацкий парадокс!
Чтобы люди стали свободнее, пришлось отложить свободу слова до лучших времен.
Мы второпях доели.
За пару минут до конференции Роберт достал свой ноутбук из чемодана и устроился на кресле в гостиной. Я принёс из спальни свой и сел на диване.
Видеоконференция началась.
Роберт традиционно поприветствовал и поблагодарил всех, кто нашёл время для нашего некоммерческого проекта, и рассказал, как вчера прилетел в Европу ко мне в гости. На вопрос, связан ли приезд с исследованиями, ответил «да» и пояснил, что я нашёл интересные эффекты упражнений, которые вызвался регулярно выполнять несколько недель подряд.
Роберт говорил искренне, хотя я думал, что он будет избегать конкретики и постарается быстро передать слово другому участнику. Он честно признался, что наши первые совместные эксперименты с вниманием дали огромный материал для последующей работы, но из-за разрозненности полученных знаний мы пока не можем их использовать. Роберт не запутывал и не сбивал людей с их собственных идей. Вместо этого он вдохновлял затронуть те аспекты работы, которые приведут каждого человека к самостоятельному открытию межпространственных перемещений.
Мои представления о свободе распространения информации вмиг перевернулись.
Я слушал, как Роберт описывает опыт, бережно и с уважением относясь к нынешнему мироощущению всех участников проекта. Не зря Роберт отговорил меня выдать тираду про опасности. Ей бы я только загубил уникальные идеи исследований, которые зрели в ребятах. Бросил бы им «ужасную правду», в которой сам до конца не разобрался, и лишил бы их возможности творить.
Одна и та же информация способна создать или разрушить. На собственном примере я увидел, как человек готов крушить и громить всё подряд без разбора, уверовав лишь в ничтожную часть непостижимой бесконечности.
И так строилась вся моя жизнь.
Мне вспомнилось, как в младшей школе я раньше времени узнал об отрицательных