Слова Поппи напомнили Кларинде о том, что именно – и кто – ожидает ее в конце путешествия по бурным водам Северной Атлантики. Она и без Поппи помнила о том, что является объектом зависти каждой дебютантки, надежды которой рухнули, когда было объявлено о ее помолвке. Каким-то непостижимым образом она умудрилась заарканить – причем не в самом юном возрасте двадцати шести лет – одного из самых заманчивых холостяков Англии.
Ее жених был великолепен: красив, добр, умен и благороден как по происхождению, так и по характеру. Он воплощал в себе все то, о чем мечтает любая женщина.
Что отнюдь не объясняло глухую боль в сердце Кларинды, снова обернувшейся к морю, чтобы не видеть упрека в глазах Поппи. Как не объясняло это и ее отчаянного желания сорвать с себя широкополую шляпу, вынуть из волос перламутровые гребни и позволить ветру поиграть в свое удовольствие с пшеничными прядями.
– Когда я стану графиней, – заявила Кларинда с самым решительным видом, – мне больше никогда не придется держать язык за зубами. Пусть лучше окружающие держат за зубами свои языки.
– Полагаю, что это относится ко всем, включая меня, – сказала Поппи и, отложив газету, подошла к перилам, встав рядом с Клариндой. – Мне думалось, приключения капитана Берка заинтересуют тебя сильнее, тем более что вскоре он станет твоим деверем…
– Давай поговорим о чем-нибудь другом, – прервала ее Кларинда. – Например, о том, как ты привлечешь к себе внимание всего полка, как только мы прибудем в Бирму.
– Ты действительно так думаешь? – спросила Поппи, у которой от удовольствия раскраснелись щечки, похожие на спелые яблоки. – Мне так нравятся военные! Я всегда считала, что военная форма заставляет даже самого невзрачного джентльмена выглядеть героем!
– Подожди еще немного и сама увидишь, как красивые молодые офицеры будут драться за привилегию пригласить тебя на танец. – Кларинда имела твердое намерение выполнить это обещание. Пусть даже молодому мужу придется заставлять своих подчиненных делать это под угрозой разбирательства в военно-полевом суде… или смертной казни.
– Но что, если сведения о моей… – Поппи испуганно бросила взгляд через плечо и понизила голос до громкого театрального шепота, как будто за дубовыми бочками пряталась какая-то охочая до сплетен кумушка, – опрометчивости уже дошли до жен некоторых офицеров по почте?
По иронии судьбы такое застенчивое, благовоспитанное создание, как Поппи, оказалось вовлеченным в скандал сезона. Языки тогда работали без устали от Лондона до Суррея, и слушатели изумленно открывали рты. В результате Поппи лишилась последней надежды найти себе мужа до