Вдохновлённая даже такими, далеко не самыми обнадёживающими результатами референдума, команда первого российского президента приступила к более решительным действиям, направленным на открытое обострение противостояния с оппозицией, чей разноликий идеологический центр по принятому тогда мнению формировался в здании Верховного Совета Российской Федерации – Белом Доме.
От голосования и дискуссий противостояние довольно быстро перешло в силовое столкновение. Так, в субботу 1 мая 1993 года в момент празднования ежегодного дня международной солидарности трудящихся в Москве на Ленинском проспекте в районе площади Гагарина произошло столкновение демонстрантов с бойцами московского ОМОНа. В результате этой традиционной, проводившейся каждый год демонстрации трудящихся, только по официальному заявлению руководителя Главного медицинского управления Москвы Анатолия Соловьёва, «в течение двух часов (с 12.35 до 14.35) пострадали и обратились за медицинской помощью пятьсот семьдесят девять человек, в том числе двести пятьдесят один сотрудник органов внутренних дел. С площади Гагарина в медицинские учреждения города и МВД в течение 1 – 2 мая были доставлены и обратились самостоятельно четыреста девяносто пять человек, ещё восьмидесяти четырём медицинская помощь была оказана на месте происшествия».
В этом же врачебном заявлении отмечалось: «за последние 25 лет аналогичных или похожих событий в Москве не было. Даже события 19–21 августа 1991 года сопровождались гораздо меньшим числом пострадавших. Медицинские работники Центра экспертной медпомощи ГМУ Москвы, станции скорой и неотложной помощи и больниц города честно выполнили свой профессиональный долг. Никто из обратившихся за медицинской помощью не остался без неё». При этом из всех раненных один всё же скончался – двадцатипятилетний боец ОМОНа Владимир Толокнеев, травмированный автомобилем заграждения. (Независимая народная газета «Советская Россия», № 52 (10915) за 4 мая 1993 года, статья «Такого не было четверть века»)
Известно, что нигде в мире борьба, как за власть, так и за имущество, деньги не проводилась и не проводится бескровно «в белых перчатках», даже если эта борьба за «демократию» против собственного народа, шествующего в праздничных колоннах в день международной солидарности трудящихся. Здесь нет места ни политической добродетели по Монтескье, то есть любви к Отечеству, к равенству, ни добродетели в морально-нравственном смысле этого слова.
Пытаясь хоть как-то понять, осмыслить логику происходивших тогда событий, в конце концов, вспоминаешь философское наследие Фридриха Ницше, который почти сто лет назад пришёл к следующим выводам: «Опираясь исключительно на добродетель, нельзя утвердить господство добродетели;