Сашка присел на корточки, опустил подбородок на сцепленные пальцы рук. Еда – это, конечно, очень хорошо, но только если их будут искать и найдут. В противном случае пища только продлит агонию.
«Будем дольше трепыхаться, да? Надо подать сигнал».
Парень снова обвел помещение лучом света, выхватил из темноты испуганные лица товарищей и все же нашел, что искал. Кривой кусок трубы лежал в нескольких метрах, отбрасывая на пол причудливую тень. Санька щелкнул выключателем, и фонарь погас. Батарейки следовало экономить.
К концу первой недели у Ани случился приступ. Девушка рыдала, захлебывалась своим страхом, ее колотила крупная дрожь, слова из перекошенного рта вылетали скомканные, малопонятные. Она несколько раз всем телом ударилась в дверь, отлетела обратно. Эта невысокая, замкнутая брюнетка казалась самой уравновешенной во всей компании, и на́ тебе… Или это клаустрофобия? У человека всю жизнь проведшего под землей? Глотая слезы, задыхаясь, молодая женщина твердила только одно: «Выйти! Надо выйти!»
Сашка молча встал, подхватил металлический отрезок и подошел к самой толстой трубе, обожравшимся удавом ныряющей в стену. Первый удар получился неуверенным, тихим, но с каждым последующим звук нарастал. Замолчала потрясенно Аня, притихли все остальные вслушиваясь в вибрирующий гул, заполнивший собой тесную темноту бункера, уходящий в бетон… А куда дальше? Сашке очень хотелось верить, что наверх, к людям.
Погибла Анна. Задохнулась. Все из-за неуемного желания вырваться на свободу, на простор туннелей и станций, в чистоту фильтрованного воздуха обитаемых подземелий. Как ей могла прийти в голову идея попытаться вылезти именно таким способом? Ответа не знал никто, а если и знал, то не решался сказать. Все молчали, пораженные случившимся, только подвывала тихонько на невыносимо высокой ноте Дарья, глядя на торчащие из узкой бетонной щели ступни лучшей подруги.
В эту отдушину могла бы пролезть кошка или кольчатый червь. Мог бы попытаться очень худой, невысокий и чрезвычайно ловкий человек, которым Аня себя, по-видимому, и посчитала.
На полкорпуса ей протиснуться еще удалось, но именно в этот момент удача отвернулась от несчастной, улыбнувшись на прощание, и прокравшийся под землю отсвет сверкнул на ее острых клыках. Когда Аня попыталась выбраться, выяснилось, что обратной дороги нет, тело плотно закупорило лаз, напрочь перекрыв приток кислорода. Тут бы ей и позвать на помощь, задергаться, но женщина еще какое-то время пыталась продираться вперед, пока снаружи не остались только ступни, обутые в старые стоптанные сапоги.
Только в этот момент Аня поняла, что уперлась в тупик. Затряслась, сердце цепкими ледяными когтями сдавил ужас. Девушка пыталась извиваться, упиралась локтями и коленями, но не сдвинулась ни на сантиметр. Тогда она стала кричать, громко, страшно, перерабатывая и без того невеликие крохи кислорода. Отчаянный ее вопль так и не вырвался наружу, запертый в бетонной