– Яна, что за знак увидела знахарка? Это был паучок такой черный?
– Откуда ты знаешь? – Янка испуганно отшатнулась от Демида. – Ты… Ты – телепат, да?
– Психопат я, – пробормотал Дема. – Крыша у меня временами едет.
– Дема, на мне осталось дьявольское проклятие… Знахарка не смогла его снять, хотя и вылечила меня от болезни. Вот, смотри…
Яна смущенно расстегнула две пуговицы на рубашке и отвернула воротник, обнажив уже знакомый Демиду знак. Он несколько увеличился с тех пор, паук стал толще и выглядел увереннее, словно медленно набирался силы, выкачивая ее у девушки. Яна дотронулась губами до уха Демида и прошептала:
– Он растет…
Демид кивнул. Яна застегнула рубашку.
– Тогда я проспала три дня, и, когда проснулась, почувствовала себя здоровой. Но Надя сказала мне: "Не радуйся, доченька. Вылечила я твое тело, но душа твоя не спасена. Лежит на тебе проклятие лютое, замок на нем заколдованный, и его снять я не в силах".
Яна тяжело вздохнула.
– Ты знаешь, если мне не удастся снять заклятие, я постепенно превращусь в рабыню этого человека. Как зомби. Представляешь, буду ходить черная, полуразложившаяся, с пустым взглядом, и пить кровь младенцев…
Яна закатила глаза, оскалила зубы и помахала скрюченными пальцами в воздухе. Демиду стало совсем жалко бедную девочку. Она пыталась сохранить самообладание, но невысказанная черная тоска глодала ее душу.
Она попала в скверную историю, и Демид не знал, как ей помочь.
ГЛАВА 6
Демид и Яна шли вдоль самого берега Волги. Человек в своей ложносозидательной деятельности уничтожил здесь чистые песчаные отмели, замуровал их в сухую бетонную корку. Растрескавшийся белесый панцирь украшали осколки зеленого стекла, окурки и пучки выгоревшей травы, пробившиеся к свету сквозь трещины. На этом жестком матрасе кое-где сидели мальчишки, подставляя солнцу тощие спины. Справа высокий берег поднимался зеленой шершавой горой, нависал над древним краснокирпичным монастырем, настороженно уставившимся башенками церквей в небо. К монастырю поднималась дорога, усыпанная углем и раскрошенными обломками кирпича. По ней изредка проезжали машины, заставляя дрожать знойный воздух.
– Демид, – задумчиво спросила Яна, поддавая ногой гальку, попадающуюся на дороге. – Почему человек так уничтожает природу? Он вообще не обращает внимания на то, что она существует. Он делает все только так, как ему заблагорассудится, и окружает себя какой-то уродливой грязью. Это не только в России, это почти везде так. Человек обкрадывает сам себя, и удивляется при этом, что он несчастлив, что ему тяжело жить. Разве не так?
Демид пожал плечами. Он был дитем урбанистического века, вырос здесь, в этом городе, и никогда не обращал внимания на пыльность и захламленность этого места. Да, действительно – грязновато немного. Но откровенно говоря, это было далеко не худшее место в городе.
"Все