Само собой, я ей не перезвонила и тотчас удалила сообщение, а телефон похоронила в глубинах истории – затолкала на самое дно сумки и прихлопнула учебником истории. Лорен ждала меня в музыкальном классе. Она протянула мне сэндвич, пристально глянула в лицо и не стала приставать с расспросами: чего это, дескать, я не ем? Просто доложила, что сегодня курица вообще как подошва.
Зои
Сказочная ул., 1
Бат
7 октября
Уважаемый мистер Харрис!
Извините, что долго не писала. В последнее время на меня столько всего навалилось! Я даже напортачила в контрольной по естествознанию. Тема была – размножение растений. Только вы не думайте, что это про то, как тюльпаны кувыркаются на клумбе. У них все по-другому. И гораздо интереснее, на мой взгляд. Мне вообще наука нравится. Не хочу хвастаться, но я и за эту контрольную получила бы «отлично», да только в тот вечер, когда я к ней готовилась, ко мне в комнату вошел папа.
Он сказал, что в супермаркете случайно встретил Сандру, в овощном отделе, и что глаза у нее сразу налились слезами и вовсе не из-за лука.
– Она очень хочет тебя видеть, – сказал папа. Я уставилась в учебник естествознания и только твердила про себя: замолчи, замолчи, замолчи! – Говорит, звонила тебе несколько раз, а ты не ответила.
– Нечего было звонить во время уроков, – пробурчала я. И тут же пожалела. Сандра ни в чем не виновата. Я ткнула концом ручки в схему цветка. Ну почему папа не уходит!
– Выглядела она ужасно, – продолжал папа, присаживаясь на край кровати. – Просто кошмарно. – Я сморщилась как от боли. – Исхудала. Кожа да кости.
– Ясно! Мне все ясно! – огрызнулась я, швыряя на ковер ручку.
Папа покрутил уголок одеяла.
– Я просто подумал, тебе будет приятно знать, что ты не одинока, детка. Вот и все. Эх, не надо было мне начинать. – Папа тяжело поднялся, погладил меня по голове. – Если б я только мог пережить это за тебя… – пробормотал он. И вот честное слово, в тот миг я все бы отдала за то, чтобы вложить, запихать свою боль прямо в его грудь! Это было так ужасно – желать такого, что я разревелась. Не заслужила я ни любящей семьи, ни друзей, ни даже вас. Потому и не писала столько времени.
А сегодня мне вдруг пришло в голову: вам же, наверное, одиноко в камере без моих писем. Вы только не обижайтесь, но, думаю, у вас в тюрьме не очень много друзей. А еще, вряд ли это такое место, где все рассказывают друг другу анекдоты и, просунув руку сквозь решетку, хлопают по плечу. Быть может, вы уже привыкли рассчитывать на меня, как я надеюсь на вас. Быть может, мы нужны друг другу, и мне не должно быть стыдно рассказывать свою историю. А мне это ох как нужно! Случившееся гложет меня изнутри, и единственный человек в целом свете, кто может меня понять, – это вы. Сил нет ждать ни секунды. Начну со следующего после вечеринки у Макса утра, когда я валялась в кровати, мучаясь первым в жизни похмельем, издавая звуки, которые не могу передать буквами.
Часть третья
Вы не поверите, мне было худо, как никогда в жизни,