Макс указал на кресло у раскроечного стола. В кресле, закинув ногу на ногу, сидел худощавый длинноволосый брюнет лет тридцати, с вытянутым скуластым лицом изголодавшегося интеллигента, злобно презирающего весь мир. Брюнет внимательно следил за нами, пряча глаза за продолговатыми стеклами темных очков.
– Николя, что ты расселся, как барин! – укорил его Макс.
Парень нехотя поднялся из кресла, почесывая щетину трехдневной небритости, тянувшуюся от висков к подбородку. В левом ухе я заметил золотую серьгу-кольцо. Бледно-лимонная рубашка свисала с его угловатых плеч и пузырилась из-под ремня черных брюк.
– Знакомься, Николя, – сказал Макс, когда парень подошел к нам. – Это Антуан, мой армейский друг и инвестор.
Николя бросил кивок в сторону Симоны, с которой, несомненно, был знаком, и протянул мне руку. На его небритом лице промелькнула снисходительная улыбка, когда он взглянул на мою техасскую шляпу.
«Ничего себе адъютант, – думал я, пожимая его холодную ладонь. – Хватка сильная, несмотря на худобу. Жилистый. И явно проворный, как хорек. А если двинет в живот острым носом лакированных туфель, печень разлетится на куски».
– Николя, милый друг, сделай нам по чашке кофе, – попросил Макс, сдвигая чемоданы в угол.
– Может, еще блинчиков напечь? – Николя пригладил волосы. – Поваром не нанимался.
– Николя, ты перечишь боссу? – шутливо округлил глаза кутюрье.
– Ничего, обойдемся без кофе, – поспешно сказала Симона.
– У него сложный характер, – словно извиняясь, пояснил Макс, – и по-английски он знает только «фак ю» и «май нейм из». Но местные аборигены его отлично понимают.
– А на хрена козе баян, да? – Николя хитро улыбнулся, адресуя мне это многозначительное «да».
Я бы дорого дал, чтобы увидеть выражение его глаз в этот момент. Что-то в этом типе меня беспокоило. С такими в армии было труднее всего: если дерутся, то до полусмерти, если затаили злобу, то отомстят подло и жестоко.
Пропела мелодия мобильного.
Макс извинился и заговорил с кем-то по-английски.
– Привет, Мальвина, – Николя повернулся к Симоне, роющейся в чемодане.
– Привет, – ответила Симона, не поднимая головы. – Не могу найти пилку для ногтей. В этих аэропортах теперь даже маникюрный набор считают оружием. Бред. Неужели кого-то можно убить пилкой для ногтей?!
– Можно даже шариковой ручкой, – хмыкнул