Ничего этого Елена так и не узнала.
Никитин нашёл временное пристанище на квартире у одного из тех самых корешей, что подставили его с угнанной тачкой. Очень не хотел Иван идти туда, но поразмыслив здраво, решил, что это наиболее приемлемый вариант.
Кореш, надо отдать ему должное, принял беглеца без вопросов. Жил он один в двухкомнатной квартире, поэтому проблем с местом не возникло.
К вечеру подтянулись двое других. Как водится, организовали стол из чего смогли, раздобыли литр мутной самогонки.
Иван рассказал им всё как есть, чем вызвал у дружков бурные эмоции одобрения.
Дальше завязался полупьяный разговор о том, как жить дальше, когда творится непонятно что, и дело, похоже, идёт к большой войне. Вон, ходят слухи, на Кавказе опять русских режут, оттуда беженцы повалили валом, а казаки только и успевают отбиваться от набегов почувствовавших безнаказанность горцев. Да и в самой Москве чёрте что творится, стреляют уже средь бела дня – полиция по бандюкам, те друг в друга, да и в полицейских, порой. Добропорядочные обыватели как с цепи сорвались, митингуют, орут с пеной у рта и бьют друг другу морды, аж загляденье.
Вот и нам самим надо урвать кусок побольше, пока есть такая возможность.
Иван благоразумно помалкивал, пока его дружки пьяно хорохорились, предлагая то банк нахрапом взять, то инкассаторскую машину, что ещё нет-нет, да и ездили по почти пустому городу. Вот только непонятно, возят они деньги или порожняком катаются.
«Нет, я с этими бакланами ни на какое дело не подпишусь, – думал Никитин меланхолично. – Ни с ними, ни с кем другим. Мне хватит моих двух ходок и восьми лет вычеркнутых из жизни. Как вообще меня угораздило сегодня директора прессануть? Нажил себе головняк, а мог бы сейчас сидеть дома спокойно. Как там? Тихо, нет? Или уже ищут меня? Ладно, завтра всё узнаю. Лишь бы Ленка за собой никого не притащила по простоте своей душевной. С другой стороны, о каком спокойствии я мечтаю, когда денег почти не осталось, хата съёмная, платить надо, жрать что-то надо и детям, и мне с Ленкой? Вот как тут быть честным?»
Иван и предположить не мог, насколько был близок к истине, когда думал, что его, возможно, уже ищут.
В это самое время в их съёмной квартире четверо хмурых типов с волчьими глазами требовали у Елены выдать местонахождение мужа. Деньги они уже забрали. Вернее, женщина сама отдала их, как только один из типов приставил пистолет к голове её испуганного сына – семнадцатилетнего Романа, а второй мужик без труда обхватил своей лапищей худенькую шейку пятилетней заплаканной Виктории.
Елена со слезами умоляла отпустить детей и клялась, что не знает, где муж.
Один, видимо старший, сказал:
– Здесь не вся сумма. Где остальное?
– Муж взял…
– Ну, ничё, ничё, – зловеще произнёс главный. – Пообщаемся ещё с твоим мужем. Так где он?
– Не знаю я, Богом клянусь! Детей не трогайте…
– Ладно. Поверим пока. Двое останутся здесь, подождут твоего благоверного, а мы пока поищем его по своим каналам.
– А