Я отлепилась от Сумасброда, желая пойти к тяжело дышавшему мужчине, но Сумасброд резким движением притянул меня обратно. Его рука сжимала мою, точно тиски. Я споткнулась и запротестовала:
– Но я…
– Не сейчас, Орри, – сказал Сумасброд.
Он нечасто называл меня по имени, но я давно успела усвоить: это служило чем-то вроде сигнала опасности. В любой другой ситуации я бы с удовольствием спряталась у него за спиной и постаралась сделаться как можно незаметнее. Однако сейчас я стояла в глухом переулке городских задворок, в окружении трупов и оравы богов, готовых выйти из себя. И нигде ни единого смертного, до которого я могла бы докричаться. Да если бы такой и нашелся – чем, во имя всех глубин Преисподней, он бы мне помог?
– Что случилось с Блюстителями? – шепотом обратилась я к Сумасброду. Вопрос был совершенно излишним; те, о ком я спрашивала, как раз перестали шкварчать. – Каким образом Солнышко их убил?
– Солнышко?..
К моему вящему испугу, переспросил не Сумасброд, а Сиэй. Мне очень не хотелось привлекать их внимание – что его, что светловолосой. Тем не менее Сиэй, кажется, пребывал в полном восторге.
– Солнышко? Это ты так его прозвала? Правда, что ли?
Я сглотнула и попыталась заговорить. Получилось не сразу.
– Он не сказал мне своего имени, ну я и… Надо же мне как-то его называть…
– Нет, правда?
Мальчуган, забавляясь, подошел ближе. Судя по направлению на источник голоса, я была намного выше ростом, но это обстоятельство как-то не особенно утешало. Я по-прежнему не могла его видеть – ни тени, ни контура, а это значило, что в умении скрываться большинство богорожденных ему и в подметки не годились. Я даже его запаха не ощущала! Но вот что касается присутствия… Оно заполняло весь переулок, опять-таки не в пример остальным.
– Солнышко, – задумчиво повторил мальчик. – И что, отзывается он на это имя?
– Ну… не то чтобы… – Я облизнула пересохшие губы и отважилась спросить наудачу: – С ним все хорошо?..
Мальчик сразу отвернулся:
– О да, с ним будет все хорошо. Куда ж он денется!
Я почувствовала, что его гнев только усилился, и сердце у меня ушло в пятки: я поняла, что ляпнула нечто неподобающее и только все усугубила. А Сиэй продолжал:
– Что бы ни произошло с его смертным телом, как бы он ни надругался над ним… И конечно, конечно же, я об этом знаю, а ты думал – нет? – Он снова обращался к Солнышку, и теперь его голос по-настоящему дрожал от ярости. – Ты думал, я упущу случай посмеяться над тобой, таким гордым, таким самоуверенным, глядя, как ты умираешь снова и снова из-за того, что не соблаговолишь хоть чуточку поберечься?
Послышался звук словно бы резкого