– Как пить дать он пожалел, что помог сыну отделаться столь маленьким сроком. Получил бы свои законные пятнадцать лет и сейчас был бы жив…
– Сие неизвестно! – ответила Наталья. – Еще семь лет в лагере? Это много.
Вскоре за следователем пришла машина, и она, забрав вещдоки – те, которые с коричневыми наложениями, – укатила в свои пыточные застенки, а доктор Огурцов взялся печатать акт вскрытия трупа гр-на Игнатова. Когда он это заканчивал – нарисовался Перцев. Оказывается, у него сегодня был отгул за дежурство и поэтому он, не стесняясь опухшей морды, разящей перегарищем, пришел в больницу. Увидев, что его нареченная уже исчезла, он огорчился и, что особенно удивительно, отказался от коньяка.
– А вот от чайку не откажусь.
Пока готовился чай, он сказал:
– А я вот опять про чай: перед тем как идти сюда, увидел на столе твой недопитый чифир и решил пару глотков сделать – у меня в тот момент что-то желудок разболелся. И ты знаешь, сделал всего-то пару-тройку глотков, и минут через десять боли унялись. Совпадение, наверное? Кстати, ты вроде еще что-то рассказать хотел про…
– Обещал – расскажу! Прямо сейчас?
– Конечно, если время есть.
Огурцов помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил рассказ:
– В общем, тогда – ну, до института, я слова того зэка не очень-то и воспринял, просто не запомнил и, если честно сказать, просто забыл. Но вот отслужил я армию и поступил в медицинский, а там на четвертом курсе случился любопытный эпизод. Когда начался цикл инфекционных болезней, лекции, как ты помнишь, нам читал профессор Кавинский.
– …Конечно, помню, он на всех факультетах лекции читал. Кстати, очень здорово читал, – согласился Перцев.
– Ну так вот, он вел нашу группу и на практических занятиях. Кстати, интереснейший человек! Он был представителем старой профессуры, ровесником века – двадцатого века. В 30-е годы боролся с холерой в Поволжье, в 40-е с чумой в Туве… Так вот, однажды он пришел к нам на занятия с большой кружкой – стеклянной, типа пивной. И она почти доверху была залита черным напитком. Он, значит, нам говорит про какие-то холерные вибрионы и попивает этот напиток – немного, но с четверть кружки уговорил. И вот на перемене кто-то спрашивает его: «Профессор, а разве не вредно пить такой крепкий чай?» – «Это, милочка, не чай, это тот самый пресловутый напиток под простонародным названием чифир. Он в свое время был незаменим при лечении гастритов, эрозий и даже язвенных поражений желудка. В нем много танина, а танин обладает обволакивающим свойством и поэтому предохраняет пораженные участки слизистой оболочки он воздействия агрессивного желудочного содержимого и иной нездоровой пищи». Вот тут-то, Толик, я и вспомнил старого сидельца со стадиона, вспомнил его слова, и меня поразило, что и профессор, и старый малограмотный человек говорили одинаково про крепкий, очень крепкий чай. Вот с тех пор я его и употребляю. Правда, все ж не такой крепкий и не так