Второй сюрприз сделал Стариков, подав Никитину ответ коллег из МУРа.
В восемьдесят втором году Тимофей Макеев был передан из московской психиатрической больницы. Его забрал доктор Шостак.
У реанимационной палаты городской клинической больницы сидел на стуле молодой оперуполномоченный уголовного розыска Максим Залесский. Мало того, что у него дел по горло на территории, так его еще отправили непонятно зачем стеречь какого-то не до конца разбившегося жульмана. Упал, видите ли, откуда-то. Ну и черт бы с ним!
Но начальник уголовки после разговора с кем-то из ГУВД сказал:
– Едешь, садишься, стережешь. Как только кто-либо начинает проявлять к известной палате или неизвестному пациенту чересчур излишнее внимание, мгновенно связываешься по рации с райотделом и предпринимаешь все меры к задержанию подозрительных лиц.
Длинно сказал, да и раздраженно.
На второй час несения службы перед Максимом Залесским появился представительный мужчина в костюме.
– Здравствуйте. Я из областного УВД. В каком состоянии пациент?
– Лежит.
– Контакты были?
– Нет. Я никуда не отлучаюсь.
– А через окно палаты? Я же просил, чтобы оно тоже было под наблюдением!
Максим растерянно пожал плечами.
– Пойдемте в палату. – Строгости прибывшего начальства не было предела.
Едва Максим успел прикрыть за собой дверь, как сотрудник областного УВД резко развернулся, схватился за воротник рубашки опера и рывком переместил его к кушетке с больным. В лоб Максима уперся холодный прибор для бесшумной стрельбы.
Выстрела Залесский уже не слышал.
Не теряя времени, неизвестный мужчина поднес пистолет к голове помощника депутата Семкина, опутанного проводами и умершего несколько часов назад. Пистолет трижды кашлянул.
В тот момент, когда на кафельном полу скакала последняя, четвертая гильза, мужчина аккуратно положил «вальтер» на грудь бедолаги, убитого дважды за один день, и вышел из палаты.
– Ломать этого козла без разговоров! – с присвистом бормотал вполголоса Черников, взбираясь на восьмой этаж, к квартире Шостака.
По неписаным оперским правилам, один идет пешком, второй поднимается на лифте.
Группа захвата во главе со Стариковым, состоящая из четырех бойцов СОБРа, уже наизнанку выворачивала психлечебницу на предмет обнаружения ее руководителя. Вторая – Никитин и Черников – прибыла на квартиру главврача. Последние события породили острую необходимость поговорить с Витольдом Шостаком. Потолковать не просто так, а после его задержания с последующим арестом. Никитин уже нисколько не сомневался