Джессамина резко засмеялась.
–Я тоже, как видишь, люблю глупить. Я забыла с Ним Связаться. Как я собиралась стирать тебе память.
Взгляд Санти стал еще более непонимающий.
Она не знала, как можно было прожив столько столетий оставаться живой. Но еще больше она не понимала, как можно было самой решать, когда Дар будет с тобой Связан, а когда нет.
–Уверена, ты не понимаешь, – Джессамина закрыла глаза, понимая, что опасности ожидать от нее было нельзя. – Но и объяснять тебе я уже ничего не буду.
Глаза снова открылись и в них появился тот самый кислотный, яркий, как само зеркало в ад, огонь, который Санти не видела в ней раньше.
Джессамина улыбнулась, выслушав Его приветствие, и вновь прикоснулась к Санти…
Спустя минуту Джессамина уже сидела на качелях веранды этого поместья.
Все еще с пылающими и незаметными для обычных людей глазами…
Чего ты боишься, Джессамина?.. Зачем ты взялась за это…
Сигарета в ее руках медленно тлела, покрывая пепельницу, стоявшую на столе веранды, первым за последние три года пеплом. Она могла бы не задумываться над этим, но даже сейчас, к этому поместью она испытывала уважение.
Однажды Санти оказалась очень полезной.
Та самая, чьи до этого еле горящие глаза наконец превратились в окончательный пепел, потухшего огня.
–Символично, не правда ли? – отвечала Джессамина Дару, который пытался ее переубедить каждый раз, как только она с Ним снова Связывалась. – Пепел остается в этом мире, когда из него уходит огонь. Огонь жил в этом доме, но сейчас там остался лишь пепел той Связи, которую Санти хранила с Тобой. Пепел останется и снаружи этого поместья, – она снова вдохнула дым и ударила сигаретой по пепельнице.
Джессамина…
–Ты же знаешь, – снова дым в ее легких. – Я не остановлюсь.
Ее спокойный голос, которым она говорила с Ним, не злил Дар, а делал то, что и должен был.
Радовал Его своим редким появление.
С ее дочерью Он общался постоянно.
С матерью же этой дочери Он общался, только когда снова был ей нужен…
–Так почему же Тебе просто не успокоиться? Перестать это делать. Твои попытки…
Джессамина достала записную книгу, доставая из него тот самый листок.
Все остальное, кроме него одного, она, не глядя, кинула куда-то за спину, там где и заканчивалась веранда и начинались кусты и трава.
Остался только листок, все имена которого были перечеркнуты.
–Твои попытки были жалкими, – она посмотрела на само поместье. – Настолько, что некоторые из них сами отказались от Тебя. Считай, что именно так и произошло… Почему Ты не показал ей наши воспоминания? Неужели Ты не понял, что так было бы легче добиться ее согласия?
Мне нужно лишь чистое согласие… То, которое появляется в их голове сразу… Если Санти была