Угреша. Страницы истории. Елена Егорова

новый Юлиан, в надменности своей

      Безбожною рукой коснулся алтарей,

      (Разбойник, взяв царя подложную личину),

      В то время, в лютый час пылающей Москвы,

      Как сорван крест с Ивановской главы,

      Как града жители от буйств врага страдали,

      (Их крыло рубище – тирана вечный стыд),

      В то время в сих стенах спокойно пребывали

      Игумен и Архимандрит:

      Один монастыря Угрешского Николы,

      Другой святителя, что в Греции глаголы

      В железные сердца златые изливал,

      И Златоустым свет которого назвал.

      О, адских замыслов коварный исполнитель!

      Прерви змеиный тон, Парижани́н Лессепс!

      Нас гласом матерним Москва к себе зовет.

      Прости, священная обитель!

      Как ты покоила, как ты хранила нас,

      Так да покоит Бог тебя на всякий час!

      Стихи эти, написанные тяжеловатым шестистопным ямбом в стиле XVIII века, имеют больше не литературную, а историческую ценность и для современного читателя нуждаются в пояснениях. В первом четверостишии французский император Наполеон, войска которого грабили и оскверняли православные святыни, сравнивается с римским императором Юлианом Отступником, правившим в 331–363 годах. Он был воспитан в христианских традициях, но объявил себя язычником и, вступив на престол в 361 году, издал законы против христиан.

      В. Гольдберг. Пожар Москвы в 1812 году

      Игумен Павел считал незаконным воцарение Наполеона, который взял «царя подложную личину». В следующем четверостишии говорится о снятии креста со знаменитой звонницы Ивана Великого в Московском Кремле, которую французы безуспешно пытались взорвать. «Парижан`ин Лессепс» – это барон Жан – Батист Бартелеми Лессепс, французский путешественник и дипломат, который в 1812 году был комендантом Москвы во время французской оккупации. Он квартировал в Китай – городе близ Знаменского монастыря¹¹. Однако Лессепс не давал, по – видимому, прямого распоряжения грабить храмы и монастыри. Известно, что он разрешил совершать службы в теплой церкви Знаменского монастыря и даже приставил к ней охрану.

      Игумен Павел, преподававший некогда риторику, обладал даром красноречия и определенным литературным талантом, что само по себе в кругу просвещенного духовенства не было редкостью. Хорошие духовные стихи писали, например, преподобный Симеон Полоцкий и святитель Дмитрий Ростовский.