Голова не то, чтобы болела, скорее в ней зудел изнасилованный здравый смысл, общество тяготило. Как известно, нимфы хороши лишь в сумерках, а поутру они проверяют на прочность твои моральные убеждения касательно неприменения насилия к слабым и глупым. В целом, у меня сложилось чёткое ощущение внезапного камбэка в некую маргинальную коннотацию моего не столь далёкого прошлого. Прогнившей вишенкой на торте посещения города над Невой стала вторая ночь, проведённая мной в обшарпанной комнате, на продавленном диване – ни колодезный двор за окнами, ни звук капель дождя не был неприятен, хоть и создавал определённое давление на отходящий от химического отравления мнительный мозг. Главной прелестью сцены было то, что вся комната, ставшая местом моего ночлега, бала заставлена полотнами с картинами моей мёртвой старшей сестры, покинувшей семью со скандалом еще в моём раннем детстве. Из тёмных углов на меня взирали перенасыщено яркие и довлеющие образы другого несчастного художника с разбитой жизнью и мерзким характером, очередного горького яблока на ветвях моего родового древа.
Ёжась, я засыпал под звуки дождя и пристальными взглядами картин… Интересно, Петрушка постоял на болотах, посмотрел на небо и подумал: «Ну не будет же он лить вечно?».
На третий день я бежал из города, вернее от тех хтонических пластов депрессии, который он вскрывал в моей голове.
Из-за океана не приходило никаких обнадёживающих вестей про сборник, и я окончательно плюнул на недописанный мной текст. Уйдя от адского провайдера, я устроился работать в контору, занимавшуюся поставкой самого важного под землю – речь, конечно, об интернете в метро. Сложной её назвать было трудно, процентов на восемьдесят она состояла из плевания в потолок, а важным для меня был лишь тот момент, что офис располагался в трёх минутах от моего старого обиталища, так что теперь, идя на работу, я постоянно ловил флешбэки своей запойной клубной жизни. Но если говорить серьёзно, осень запомнилась другим. На одной встрече старых друзей в белорусском ресторане, где в хрустале звенела водка, и куда я пришёл с опозданием, успев только на какие-то закуски, сочетавшие в себе грибы, картошку и братские чувства славян, я внезапно столкнулся с другом, с которым мы не общались уже больше года после крушения нашего литературного проекта. Наше воссоединение породило не только