М.Н. Загоскин писал: «Много есть садов лучше нашего Нескучного, которое скорее можно назвать рощею, чем садом, но едва ли можно найти во всей Москве и даже её окрестностях такое очаровательное место для прогулки». Александр Воейков не обошёл своим поэтическим вниманием величавые панорамы древней столицы, открывающиеся из сада, и воспел
Нескучное, отколь с чертогами, с церквами
Великая Москва лежит перед глазами
С Кремлём, возвышенным во образе венца;
Пред взорами Москва – и нет Москве конца.
Особую роль в жизни Пушкина в 1827–1829 годах играли Преснеские пруды. Их чудными видами он наслаждался с сёстрами Ушаковыми, жившими неподалеку. В старшую сестру, Екатерину Николаевну, поэт был всерьёз влюблён. Альбом её не сохранился, зато дошли до нас строки, обращённые к младшей сестре, Елизавете Николаевне:
…Авось на память поневоле
Придёт к вам тот, кто вас певал,
В те дни как Пресненское поле
Ещё забор не преграждал.
Тогда Пресню ещё плотно не застроили домами и не перегородили заборами, но прежде заболоченное русло одноимённой речки и оба пруда уже были облагорожены стараниями П.С. Валуева, главного управляющего оружейной палатой, автора редких книг по описанию российских древностей и истории села Коломенского. Одно время пруды даже предлагалось назвать Валуевскими. В не предназначенных для печати сатирических стишках начала XIX века неизвестный автор написал о Валуеве с искренней благодарностью:
Я приду к прудам широким
То к сему, к тому пруду
И с почтением глубоким
Ниц Валуеву паду.
Там мы слушаем каскады,
Здесь лесок к себе манит,
За усталость ног награду
Часто мягкий луг дарит.
Москва. Малый пресненский пруд
Но милей лесков и луга
Женщин – бабочек здесь рой,
Между них любовь – подруга
Поздней тащится порой…
В таких бульварных стишах, весьма тогда популярных и распространявшихся в многочисленных списках, то высмеивались известные в обществе лица, то отпускались весёлые комплименты дамам. Заканчивается сатира весьма игриво:
Но пора к своей постели,
Месяц стал среди воды,
Ах, до будущей недели
Адью, милые пруды.
Авторами подобных сочинений московская молва называла генерал – майора Алексея Даниловича Копьёва, сочинителя популярных во времена Екатерины II комедий, и офицера Преображенского полка Сергея Никифоровича