Дальше то, что происходило, в дневнике Натали было описано достаточно подробно. Но это – очень личное, трагическое, ужасное, а оттого понять что-то по существу там представлялось достаточно сложной задачей.
– Мама, прости меня, – Натали была сама не своя.
– Ничего, Натали, ты исправишь эту двойку. Ведь оценивают твои знания, а не тебя саму. Я знаю, что ты самая лучшая и самая способная.
– Если бы я была самой способной, мам, то не получила бы эту двойку. Ты представляешь, как надо мной подхихикивали!
– А ты не обращай внимания, – Анастасия пыталась успокоить дочь, но понимала, что этого сделать ей не удастся.
– Я испортила себе и вам всем новогодние праздники, – из глаз Натали снова текли слезы.
– Не говори так, мы же знаем, что ты не специально, что все так сложилось, что ты обязательно исправишь эту двойку, и все будет хорошо.
– Нет, не будет.
– Ты не веришь мне? – Анастасия понимала, что с Натали что-то не то, она сама не своя.
– Какие теперь новогодние праздники, когда я вас так подвела. Я помню, что мы договаривались, я должна была учиться нормально и за это мы поедем все вместе отдыхать в Финляндию. А я своего слова не сдержала!
Анастасия думала, что ответить, но внезапно Натали сказала то, что понять было вообще сложно.
– Мам, давай никуда не поедем?
– Почему? Что ты такое говоришь?
– Не хочется мне…
– Ты устала, – Анастасия приложила ладонь ко лбу дочери и заметила, – по-моему, у тебя температура, давай-ка градусник.
– Нет, у меня никакая не температура.
– Отлично, вот и узнаем!
– Мам, не хочу я никакой градусник, – Натали не переставала плакать.
– Так, давай без разговоров, поставишь, посмотрим и решим.
В дверях комнаты появился Володя и удивленно взглянул на сестру, растянувшуюся на диване.
– Мам, твои котлеты подгорают, – сказал он.
– Ой, – спохватилась Анастасия, встала, дошла до тумбочки и из верхнего ящика достала завернутый в салфетку термометр. – Вот тебе градусник, встряхнуть не забудь и давай не капризничай.
Через пять минут Анастасия в сопровождении сына вернулась с кухни, перекинув через плечо кухонное полотенце. Натали лежала на спине, на диване, высоко подняв левый локоть.
– Ну что там, Натали? – Анастасия села