В зале на какое-то время воцарилась полная тишина. Гволкхмэй расширенными от ужаса глазами смотрел прямо перед собой. Затем лицо его начало опасно краснеть, и, в конце концов, он вскричал:
– Балиан!!! Как ты посмел!
– Я? Что я? – совсем растерялся доблестный страж.
– Дерзнуть… Дерзнуть открыть Врата Рассвета! – Гволкхмэй задыхался от накатившей на него ярости. – Более того, ступить за них… И… И взять сокровище!
– Я? Я ничего не делал! – запротестовал Балиан. – Я даже не знаю, что за ними хранится. Это шутка такая, что ли? – подозрительно посмотрел он на Тристана. – Плохая.
– Это очень серьезное обвинение, Балиан, – холодно проговорил советник, вернувший себе былое величие. – Серьезное обвинение, которое выльется в самую жестокую кару.
Балиан изумленно раскрыл рот и уставился на него, потеряв дар речи. Ему и во сне не могло присниться, что когда-нибудь ему скажут нечто подобное, особенно учитывая то, что он ничего такого не делал. Происходящее никак не укладывалось у него в голове, и неразбериха в мыслях не позволяла даже сказать что-нибудь в свое оправдание.
Но, к счастью, тут подоспела помощь в лице стража, принесшего весть.
– Позволите сказать? – обратился он к Гволкхмэю.
– Говори, Кристиан, – милостиво кивнул правитель.
Юноша легким поклоном поблагодарил его и, с видимым трудом сдерживая улыбку, посмотрел вниз, на Балиана и Тристана.
– Конечно, это прозвучит так, словно я стараюсь оправдать Балиана – все-таки он мой брат, – сказал он. – Но дело в том, что когда мы с Юаном пришли сменить его в положенный час, он спал.
Гробовая тишина вновь шатром накрыла зал. Все взгляды устремились на Балиана, который, не выдержав всеобщего внимания, сопряженного с чудовищным напряжением, скромно потупил взор.
– Ты. Спал. У Врат? – четко разделяя слова, произнес Гволкхмэй.
Балиан приглушенно что-то промычал. Он лихорадочно искал выход из создавшегося положения, но, как назло, в голову ничего не приходило – еще бы, один шок за другим. И тогда, наконец, он выкрикнул:
– А хоть бы и так! И что? Это нечестно, я дежурю один, а они – двое! – и его обвиняющий перст уперся в стражей, стоящих у трона. – Вдвоем легче!
– Юану всего шесть лет, Балиан, – напомнил Кристиан. – Если тебе, как и ему, нужна моя опека, мог бы сказать… Уверен, повелитель Гволкхмэй бы что-нибудь придумал.
Маленький Юан тихо хихикнул, и даже Тристан одобрительно фыркнул. Балиан же побелел от злости и пробормотал нечто очень похожее на «а не пошел бы ты в Градерон, Кристиан». Тот, однако, не обратил на это внимания и спокойно возобновил свою речь:
– Мы не стали его будить. Увидели яркий свет и решили, что сначала следует выяснить… Мы подошли