Воцарилась и, все-таки, заставила Ее оторваться, зловещая тишина. Удивительно, как физически Она чувствовала пространство. Она поняла, что что-то сказала, и совсем не то. Но что? Она посмотрела на мужа, еще продолжая думать о том, что частота создаваемая телефоном почти совпадает с естественным излучением, которое создается живыми клетками. И вызывает ли эта интерференция стабильность клеток организма. А если бы можно было его уменьшить, и как? Она пустыми глазами смотрела на него. Это было уже наработано. Просто смотреть, чтобы люди думали, что ты внимательно их слушаешь.
– Ты себя слышишь?
– Да, – кивнула она. – «А вот интересно, если слушать разговор в наушниках, или через беспроводную гарнитуру, насколько меньше вред излучения, расстояние-то все равно ничтожно малое, какая разница, 2 сантиметра или 52, хотя разница, наверное, есть. Может, порыться сейчас в поисках учебника по физике и вникнуть в это электромагнитное излучение? Дети спят, а книга там где-то, жаль».
– Я говорю, что у него вена расширилась. У сына. У твоего сына.
– Я не глухая. К хирургу надо. Я-то здесь причем? – раздраженно отхлебывая чай, сказала Она.
– Мне иногда кажется, что ты стала бесчувственной.
– Я ей и была всегда.
– Ты похожа на дьявола. У тебя хоть что-то человеческое осталось?
– С каких пор переживания за вену ребенка стали божественны? – Она вымыла чашку и подумала, как бы прекратить этот разговор и улизнуть в ванную, для чего вполне миролюбиво уже произнесла, сходите к врачу. Чего гадать-то сейчас.
Муж вздохнул, повернулся и пошел в комнату, думая о том, что с Ней стало, о том, какая Она была раньше, когда они только поженились.
А она подумала совсем о других венах, которые набухают и пульсируют, совершенно на других местах, и у совершенно другого человека. Ее человека. Ее мужчины. То была страсть. Неукротимая, необузданная, неконтролируемая страсть. Она собрала листы со стола и подумала, что лучше вернуться к излучению телефона… до поры, до времени, когда они останутся вдвоем. А сейчас лучше поваляться в ванной и спать.
…Бред какой-то, сумасшествие, патология. Разве такое бывает? Разве кто-нибудь когда-нибудь так поступал по отношению к своему ребенку? Разве любая мать не побежала бы тотчас же к своему сыну, чтобы посмотреть, что же случилось? Или Она не была матерью, а действительно была бесчувственным порождением дьявола? Разве то, что происходило у Нее в семье, было нормально для человека? Для человека это было бы ненормально. Это было бы ненормально и для Нее. Раньше. Но после того как Ее жизнь «висела на волоске»… После того, как жизнь Ее ненадолго, но все-таки оборвалась, а потом быстро, очень быстро, почти моментально жизнь Ее возобновилась…
Это было бы ненормально для человека. Но дело в том, что после того, когда жизнь Ее возобновилась, Она уже не была только человеком.
Человеком внешне Она осталась, может и немного внутри. Но то, что Она стала другая, можно было сказать, совершенно определенно.