Двери куда угодно. Алексей Форсиков

p>– А, так вы тоже о ней знаете, сказал я, поднимаясь после того, как споткнулся о песочницу.

      – Конечно, вижу, я-то сюда давно с той стороны перебралась. Здесь воздух у вас лучше. И тишина.

      Она и впрямь выглядела как-то не по-нашему. Наши пожилые дамы, уж простите, так за собой не следят. Да и вышколенные болонки есть не у всех. Они сидели на скамейке у той самой песочницы, в которую я так неуклюже хлопнулся, когда прошел, ну, ладно, в дверь, так в дверь. С той стороны прошёл. Дама в белом, и её аккуратно постриженная белая болонка. Не знаю даже, кто смотрел на мир с большим выражением превосходства. Я огляделся. Тот самый двор, куда мне пару дней назад сильно захотелось зайти.

      Мимо него я ходил уже почти четыре года, когда шел на работу пешком. С улицы – ничем не примечательный. Вход между двух домов 60-70-х годов постройки. Один четырехэтажный, с явно высокими потолками в квартирах. Второй – пятиэтажка попроще, к проспекту стоит торцом. И остановка рядом. Вроде бы двор, как двор.

      – И что же тебе тут нужно? – спросил я себя.

      – Ладно, давай осмотримся, раз пришёл, – сказал внутренний голос.

      —–

      Я присел на скамейку. Закурил.

      – Ну, рассказывай, мил человек, откуда ты у нас тут такой взялся? – спросила, тоже закуривая, хозяйка болонки.

      – Так это вы у нас взялись, судя по вашим словам, – говорю.

      – Елена Владимировна, Санкт-Петербург, но уже, местная жительница. Дверь я уже не вижу почти. Помню, где она, а вот открыть не получается. Поэтому сижу иногда тут, и смотрю, кому же ещё повезёт.

      – Давно вы у нас?

      – Ты-то молодой ещё, для тебя 10 лет что?

      – Понятно.

      – Сначала туда-сюда ходила. Дочка не понимала, где это я так пропадаю. Потом спрашивать перестала. После того, как квартиру здесь купила, так и совсем успокоилась. Ладно, мать, сказала, хочется на юге жить – живи. А ты откуда пришёл?

      – Я-то как раз вернулся.

      – Вот как… Я тут местных и не видела, ты первый. До тебя все сюда первый раз с той стороны попадали. Помню, был один тут у нас, из Москвы вывалился. И вот как ты. Тоже лбом в песочницу. Первый раз. А потом освоился, коробки какие-то носить начал сюда. Один раз с той стороны шёл, девушку за руки вёл. Сам прошел, дверца – хлоп, да только рука в перчатке с этой стороны и осталась. Он сразу назад, и больше я его не видела. Так что, не води никого, не получится.

      – И в мыслях не было. Кто же мне поверит, что можно вот так ходить.

      – Правильно.

      – А домой вам не хочется?

      – Хочется. Но я уж тут как все – самолетом, поездом, машиной. Ладно, что-то я тебя заболтала, рассказывай, как дверь нашёл.

      ––

      У вас бывало такое чувство, когда вы идете по своему родному городу, по большому или маленькому чужому, и ваше тело говорит: “А давай-ка ворон туда завернём?” Бывало. Я так однажды храм в Москве прекрасный нашел. Но это другая история. Так вот двор. Я как в него зашел, так он сразу мне понравился. Не наш он какой-то. И подъезды эти, и будка трансформаторная. И “уголок счастья” как в Питерских “дворах-колодцах”. Ну, почти. И как-то так тепло мне здесь стало. Дай, думаю, на скамейке посижу. Вот на этой, где мы с вами сейчас. А я вообще зоркий пока еще. Смотрю – что-то не так у песочницы. Как-будто воздух теплый поднимается из печной трубы, понимаете? И нет вокруг ничего. Ну откуда здесь тепло идти будет? Встал, поближе подошёл. А марево это – как в рамке какой-то. Резко обрывается. На телефон снять попробовал – не видно. Ну а дальше, вы поняли. Шагнул я туда. Глаза сами закрылись, а в теле – ощущение, какое бывает при подъеме на очень быстром лифте: ноги к земле придавило, уши заложило, буквально на секунду. Глаза открыл, а двор другой уже. Сразу его узнал. На Рубинштейна 27. Внутри. Маленький. И не проходной. В Питере. Люди ходят. Мамы с детьми на детской площадке. Всё как обычно. Хорошо, думаю, сон детальный всё, как я люблю. Обернулся, а мерцания этого нет. Ну, ладно. Деньги есть, погода позволяет, домой доберусь, не чужая страна всё же. Вышел на Рубена. Когда еще по Питеру погуляю, только во сне, ха! Потому думаю, нет, как попал сюда, так и назад надо возвращаться, зря столько фантастики прочитал. Вернусь. Два дня в отеле ночевал. С работой разобрался, благо и по удалёнке могу. И пока совсем не темнело, во дворе сидел. И когда уже совсем сильно домой захотелось – глаза от телефона поднял. И вот оно – колышется воздух. Ну, я его туда. И вот я здесь.