Прием был холодноватый, оставил неприятное впечатление, взвинтил всем нервы. Путятин понимал, что не может требовать от японцев, чтобы они сразу переменили обычаи и взгляды. Но едва вспоминал он сегодняшнюю прогулку после обеда по городу, как ярость разбирала его. Он увидел вдруг у себя под носом ворота, которые перегородили всю улицу. На воротах были скобы, на них висел огромный замок, а по обеим сторонам стояло двое полицейских. Сначала адмирал не обратил внимания, подумал, что просто зашел в тупик, что чья-то усадьба так построена и улица упирается в ворота. Но потом, остановившись, сообразил, что ворота построены нарочно, чтобы не пропускать его со свитой дальше. А как донес переводчик, американцы тут всюду ходили, даже за город. Путятин редко так сердился, как сегодня. Он потребовал сбить замок и открыть ворота. Японские полицейские, не сходя с места, сделали полный оборот и уткнулись носами в полосатые материи.
«Ну что же, пусть они винят самих себя! Я вручу губернатору приготовленное письмо! И второе письмо самому губернатору, что мы идем в Осака и будем ждать их представителей там. Да будет воля Его! Пусть хватаются тогда за голову. А я-то еще думал, что дела пойдут теперь на лад и что они помнят свои обещания! Неужели их американцы так напугали и восстановили против всех “западных людей” своими действиями?»
Пока все неясно. Путятин шел сюда, как к старым друзьям, а почувствовалась какая-то перемена в политике, уклончивость. Как сегодняшние ворота среди улицы, на пути переговоров стояло какое-то препятствие. Кичибе намекает, что надо будет подождать. «Но я буду действовать без оглядки. Я пробужу их высшую силу. Может, тогда они поймут».
– А вы знаете, что англичане скоро придут в Хакодате? – спросил Посьета один из чиновников, явившихся на «Диану» на другой день.
– Этого не может быть, – ответил Посьет. – Если они придут, то в бухте Хакодате произойдет сражение, какого вы еще не видели.
– И тогда побежденная страна не простит этого японцам, – добавил Лесовский. – И будет потом предъявлять претензии, как это делают англичане в Китае. Кроме того, ядра и бомбы полетят в город, а это может навлечь большие неприятности на губернатора и чиновников.
– Скажите, а что в письме, которое вы передаете в Государственный совет?
Посьет ответил, что на такие вопросы может ответить только адмирал лично губернатору Хакодате.
Барон Николай Шиллинг, воспользовавшись моментом, остался в лаборатории Можайского наедине с переводчиком Кичибе. Он с любезным поклоном сказал, что благодарит Кичибе, и передал ему в подарок часы с драгоценными камнями и голландскую эмалевую миниатюру.
Кичибе, кивая головой, быстро сунул подарки в широкие раструбы своих рукавов.
– О да-да… Благодарю вас, – на чистом английском языке сказал он.
– Я полагаю, вам приятно, Кичибе, что страна оживает, открываются порты, будет приходить