На стрельбы у города Ханьхо ограничений не вводили – и на том спасибо. ЗРК был не маленький, разместился на площади в половину квадратного километра. Все элементы тщательно замаскировали – защитными сетками, пальмовыми листьями, охапками тростника и бамбука. Шесть пусковых установок с нацеленными в небо ракетами, станция наведения на автомобильном шасси, радиолокационный дальномер, транспортно-заряжающие машины – шесть штук плюс одна резервная, электростанция, средства связи, маскирующий пост. В состав комплекса включалась радиолокационная станция разведки и целеуказания – круговой индикатор последней размещался в кабине управления ЗРК. В распоряжении – двенадцать ракет (впрочем, к вечеру уже меньше) – шесть на пусковых установках, в полной готовности к старту, еще шесть – на ТЗМ, разбросанных по пространству и хорошо замаскированных. Охрана комплекса рассредоточилась по периметру, на территории автоматчики в темно-зеленых гимнастерках почти не «светились». Станция наведения ракет с воздуха была незаметна. В ней располагалась основная аппаратура, антенное оборудование. В отличие от предшествующих зенитных комплексов антенны станции во время сканирования сектора обзора оставались неподвижными, ориентирование блока антенн обеспечивал механический привод. Станция искала и обнаруживала цели, вела сопровождение, определяла момент пуска, проводила пуск, сопровождение ракеты до встречи с целью. Она же сообщала, попал ты или промазал. Аппаратура станции размещалась в трех подвижных кабинах – кабине управления, передающих устройств и аппаратной. Имелась кабина распределения питания, ремонтная мастерская с запасными элементами, кабина для опознавания принадлежности самолетов. Элементы соединялись системой кабелей. Это был сложный огромный механизм с кучей нюансов. Но непосредственно с управлением справлялись пятеро: майор Раевский, старший лейтенант Газарян и три капитана – Давыдов, Гарин, Романчук…
Выдалась свободная минутка, из аппаратной высунулся любопытный нос Вадима Гарина – худощавого, улыбчивого, с двумя ранними залысинами, протянувшимися над лбом. Он не стал выходить – вдохнул полной грудью и снова спрятался. Из кабины РЛС выбрался Саня Давыдов – степенный, приземистый, образец хладнокровия и сдержанности