Кин открыл было рот, чтобы что-то сказать, но почему-то передумал. А минут через десять из-за дюны раздался крик, затем над верхушкой бархана показалась черная макушка Таль, и мы с пацаном одновременно подхватились.
– Что? – встревоженно спросил мальчик, когда девица почти бегом вернулась. – Что случилось?
– Там оазис! – выдохнула Таль. – Деревья, вода… и развалины. Мы сможем укрыться от зноя!
Мы с пацаном быстро переглянулись и так же одновременно вскочили. Деревья означали тень и спасение от жары. Вода означала жизнь для нас с Рэйвом. А наличие развалин позволяло надеяться хотя бы на временное убежище, которое будет служить защитой не только от солнца, но и от зверей, и от местных жителей. Если, конечно, здесь таковые имелись.
Минут через пять Таль и Кин, подхватив Рэйва под мышки, уверенно поволокли его в сторону оазиса. Я, увязая по щиколотку в песке, с пыхтением потопала следом. Жара за это время, кажется, только усилилась, но выбросить теплую одежду я не рискнула. Вместо этого джинсовую куртку мы набросили на голые плечи Рэйва, а свитеры (и свой, и его) я повязала на пояс. Нести мне было в руках нечего, кроме клочьев его рубахи, которые Таль тоже запретила выбрасывать. Но даже так за то время, что мы преодолевали ближайшие дюны, я успела и взмокнуть, и устать, и проклясть этот странный мир, в котором оказалось так жарко.
Правда, когда мы перевалили за очередной бархан и под ним, утопая в песках, действительно показался небольшой оазис, идти стало легче. Не знаю, что это было за место, но, похоже, сюда уже тысячу лет не заглядывала ни одна живая душа. Ни следов на песке, ни черепков, ни сломанной утвари, оружия или иных признаков пребывания человека. За исключением, пожалуй, выложенной известняковыми плитами небольшой площадки, искрящегося в самом ее центре крохотного фонтана и тесно облепивших его, некогда ухоженных, но давно одичавших деревьев, чьи ветки, усыпанные похожими на мандарины плодами, спускались почти до самой земли.
Ступив на край площади, мне отчего-то подумалось, что раньше тут, вероятно, был не просто оазис, а целый город, потому что видневшиеся за садом развалины очень уж напоминали руины разрушенного до основания дворца. Белокаменные стены, остатки росписей на беспорядочно наваленных камнях – для простого дома это выглядело чересчур роскошно. Но если на этом месте когда-то и стоял дворец, то значит, вокруг находился и город. И сколько же тогда ему лет, если за это время пески успели поглотить все, за исключением крохотного кусочка площади с фонтаном?
– Туда, – выдохнула Таль, указав на ближайшую к фонтану группу деревьев.
Мы послушно свернули. А когда Рэйва со всей осторожностью устроили в тени деревьев, промыли его раны и напоили водой, девица ушла разведывать обстановку. А Кин уселся прямо на землю и испытующе на меня посмотрел.
– Ну что? Поговорим?
– Меня создали почти три с половиной тысяч лет назад в мире