Заметим, однако, что, прежде чем пересказывать священную историю, Философ дает короткую характеристику каждой из вер. В частности, о вере «немцев от Рима» сказано так: «Слышахом же и се, яко приходиша от Рима поучитъ вас к вере своей, ихъ же вера маломь с нами разъвращена…». Иными словами, различия «греческой» и «римской» веры рассматриваются Философом как незначительные. Ввиду важности фразы, выделенной нами курсивом, приведем и ее дословный перевод, выполненный Д.С.Лихачевым: «Вера же их немного от нашей отличается…».
Там, где мы завершили цитирование оригинального текста многоточием, добавлено краткое описание основного различия («служения на опресноках», с отсылкой к евангельскому тексту). С точки зрения средневекового читателя, это, конечно, не малозначительная деталь. Однако сразу видно, что догматические различия и политические расхождения между христианским Западом и Востоком, накопившиеся ко времени написания Повести – тем более в эпоху крещения Руси – пока отнюдь не достигли «критической массы».
Мы ведь привыкли отсчитывать решительное разделение церквей от 1054 года, совсем забывая о том, что для современников дело выглядело совсем по-другому. Психологический разрыв произошел гораздо позже, через добрых два века века, когда крестоносцы взяли Константинополь, и повели себя там как в столице басурманского царства, занимаясь грабежом и осквернением православных святынь…
Пока же отношения были более или менее прохладными, однако совсем враждебными их назвать было нельзя. Во всяком случае, западное христианство было включено древнерусским летописцем в список важнейших религий, а из них – наиболее близкая к православию, и представлял ее немец. Что же касалось до «испытания вер», то в 986 году оно завершилось не выбором, но вздохом Владимира Святославича, и его замечательной репликой «Подожду-ка я еще немного» (в оригинале стоит выразительный фразеологизм «Пожду и еще мало»).
Неспешность и рассудительность в выборе веры понятны. Однако и в следующем, 987 году, колебания продолжались. Призвав к себе «бояр своих и старцев своих градских», Владимир посоветовался с ними, и решил послать в разные страны «славных и умных мужей», снова для «испытания вер». Для наблюдения католической веры (названной в тексте «немецким законом»[44]) были избраны немецкие земли. Отчет об их посещении краток, но очень интересен. Вот он: «И придохом в Немци, и видехом в храмех многи службы творяща, а красоты не видехом никоеяже». Иными словами, в богослужении у немцев царит примерный порядок, ведутся «многие службы», но с точки зрения жителя Древней Руси, некой высшей красоты во всем этом нет.
У этого вывода есть свой контекст. Чуть выше представлена вера магометан, и коротко сказано, что «нет в них веселия». Ниже по тексту идет знаменитая характеристика византийского богослужения. Послы не могут забыть его красоты и великолепия, и положительно утверждают, что там-то Бог сходит к человеку. Иными словами, захватывает