– Так коль меня убьешь, с хванцем в клети окажешься. За убийство-то воина из личной дружины князя!
– Что ты! Какая клеть?! – с напускным удивлением воскликнул Ростислав. – Все подтвердят, что мы с тобой поссорились. Молоды да горячи, девку не поделили, м? – Ростислав внезапно повернулся ко мне и весело подмигнул. – В Свири вон какие красавицы. До беды недалеко.
Я покосилась на Добронегу, ожидая, что она хоть здесь вмешается. А что, если они вправду друг друга убьют? Это же будет настоящая катастрофа. Радим от одной-то беды неизвестно как оправится! Но Добронега молча смотрела в землю. Я попыталась вдохнуть полной грудью, потому что внезапно почувствовала дурноту, и закашлялась. Со мной это иногда случалось.
Все обернулись в мою сторону. Вадим смотрел пристально, словно я только что совершила диверсию, Ростислав – напряженно, и я поняла, что ему совсем не просто дается этот разговор, хотя со стороны он и выглядел так, будто ему море по колено.
– А мне что так, что так головы не сносить, – озвучил свою мысль Вадим, глядя прямо на меня. – Князь крут, сами знаете.
И мне вдруг стало невероятно жалко этого воина, который просто выполнял приказ. Ведь он не желал нам зла. Лязгнул меч, и я вздрогнула. Но оказалось, что это Ростислав всего лишь вложил свой меч в ножны.
– Князь не узнает, – смуглая рука опустилась на плечо в синем плаще. – Они быстро. Да, Добронега?
– Мы быстро, – откликнулась Добронега и устало улыбнулась: – Спасибо, Вадим. Я этого не забуду.
Вадим дернул плечом, сбрасывая ладонь Ростислава, но видно было, что напряжение спало.
Добронега потянула меня по двору вдоль забора, и я быстро пошла за ней, все еще оглядываясь на воинов. Ростислав, склонив голову на бок, разглядывал Вадима, а тот ковырял землю носком сапога. Второй свирский воин подпирал плечом запертую калитку.
Я шла за Добронегой, стараясь не думать о том, что сейчас произошло, и вместе с тем понимая, что звук, с которым меч покидает ножны, и то, как в мгновение ока обычные мужчины превратились в воинов, готовых убивать, я забуду очень нескоро.
Оказалось, что двор вовсе не прямоугольный: забор уходил влево, огибая скрытую от посторонних глаз часть двора. Стоило мне свернуть за Добронегой, как все мысли тут же вылетели из головы. Здесь стояло что-то похожее на телегу. Только вместо колес днище подпирали толстые пни. «Телегу» оплетала деревянная решетка. Прутья были связаны веревками в местах перекрестиев. По большому счету, их можно было бы распилить или разрезать веревки, но пленникам вряд ли оставляли что-либо режущее.
Я прокручивала эти нелепые мысли в голове, изучая клеть и всеми силами оттягивая момент, когда придется смотреть на Альгидраса. Чувствуя, как сердце колотится в ушах, я понимала, что мне нужно перевести взгляд на него. Только я не могла. Я боялась того, что увижу в его глазах. Сегодня я уже видела его после моего чудовищного рассказа. Больше мне не хотелось.