«Откровения о…» Книга 2. Милаха. Стася Андриевская

в шестнадцатом году возвели храм – самый большой во всей области. В восемнадцатом, под рёв революции, освятили, а уже в тридцать втором взорвали – ну, борьба с ересью и всё такое. Парк на этом месте разбили. После Великой Отечественной парк восстановили, но к нашему времени видела, во что он превратился? Ну вот. А я однажды в Афгане зарок дал, что церковь поставлю – тогда даже не знал где, как, на какие шиши… Просто цель, которая душу грела, может, даже, выживать помогала. Я даже не мечтал об этом месте, да и бабла поначалу вообще не было. Но Господь услышал, и когда время пришло, послал и средства и место. Нет, правда, как будто сверху всё спустилось, как-то вдруг – Раз! – и все карты легли как надо. Просто ушлые ребята из Администрации поколдовали с ваучерами, – Денис усмехнулся, мотнул головой, – нда… Приватизация, блин… Короче, переоформили назначение земельного объекта и на торги выставили, а ко мне просто за дешёвым забором обратились, я как раз тогда деревообработкой занялся… Представляешь? Не забор бы – и не видать бы мне этой землицы… Но я у спел. Пришлось, конечно, и с другими желающими пободаться, и на лапу нехило кинуть, но вроде склеилось. А когда у меня уже на мази всё было – влез Филиппов, по матери – Киперман. Та ещё еврейская морда. Пока мы с тобой в Сочи, он тут поперёк течения. И знаешь, чего хотел? Центральный рынок сюда перенести! А Боярская, с-сука… Кстати, – повернулся ко мне, – как вы с ней, ладите?

      Я пожала плечами:

      – А как с ней ладить Денис? На какой почве? У нас вообще ничего общего… – насупилась и буркнула уже себе под нос: – Кроме тебя.

      Он притянул меня к себе, потёрся щекой об макушку.

      – У меня прошлый год вообще как никогда благодатный был. И бабла хорошо поднял, и с землёй сложилось, и ты, вот… – прижал меня ещё сильнее. Помолчал. – И хрен его разберёт, что от чёрта, что от Бога, но, Милаха, честно тебе скажу, иногда даже страшно бывает. Такая пруха, она ж как карточный выигрыш – просто так не даётся, её с процентами отработать надо.

      – Ещё бы! Я Саню не знала, но до сих пор в шоке, а уж ты-то…

      Он мотнул головой:

      – Да не только в этом дело. Все под Богом ходим, в любой момент можем к нему отойти, и пацаны знают, на что идут. Нет, не в этом страх, а в том, что… – Помолчал, задумчиво дёрнул плечом. – Не знаю, может, в том, что упущу волну? Земля, деньги – это же ещё самое-самое начало только. Работы предстоит столько, что голова кру́гом, а ещё база – её тоже замораживать не хочется, такую здравницу там отгрохать можно! А ещё производства: чуть хватку ослабишь, тут же растаскивать начинают, причём свои же. Шакалы. Так что пахать и пахать, а мне, веришь, как пацану-переростку, только одного сейчас хочется: уехать с тобой куда-нибудь подальше и забыть обо всём. Как специально знаешь, – открыл ладони, и будто взвесил на них что-то: – Тут ты, а тут всё остальное, и надо выбрать. Просто засада.

      Я уткнулась лицом в его грудь.

      – Медведь говорил, ты теперь заляжешь на какое-то время?

      – Нет, – подумав, мотнул он головой. – Не