6.30 – завтрак. Крепкий чёрный кофе, горький привкус… Но даже этот вкус не сравнится с горечью этой жизни. А что по телевизору… О да, заезженные передачи, итог которых знаешь лет с пятнадцати. Телевизионщики экономят на новом шоу, ведь проще скормить населению то, что когда-то уже имело успех, а после прокручивать это снова и снова, пока текст героев передач вы будете знать лучше, чем сами герои этих передач.
7.00 – насильный выход из квартиры. А насильной он, потому что любая погода, то зима, то лето, настолько противна во время выхода из дома, из уютных стен, внутри которых ты защищён хоть на каплю от всего мусора, творящегося в мире, всё равно придётся покинуть это место, ведь это жизненный процесс… И да, это утро, а утром о любви к окружающему миру и речи быть не может.
Сидя на работе, неважно где, мысли о негативе приходят сами. Причём странно, в первые недели две или в первый месяц всё кажется вполне сносным, порой ты даже улыбаешься, ведь ты бравый механизм во всем аппарате организации. Однако со временем эмоции гаснут и ещё больше гаснут, и в итоге негатив – и это всё, что останется от мысли, что ты нужен этому аппарату… Ты нужен, а он тебе?
Новые лица на рабочих местах были редкостью, но не все… Это лицо мне казалось уже знакомым, будто я его видел, но не вчера и не сегодня, но видел. У меня не уникальная память, но черты этого лица, цвет глаз, нос, губы… Я их видел…
– Знакомы? – поинтересовался я.
– Нет, – хладнокровно ответила мне новенькая, но знакомая мне молодая девушка.
Разговор окончен. Да, вежливостью тут и не пахло, но это как раз таки располагало к себе, странное сочетание дерзости и амбре вчерашнего застолья… Да, я уже её ненавидел, впрочем, как и она меня. Но где-то или когда-то мы виделись – и эта мысль долбила мою память на износ, но безрезультатно.
– Выпьем? – неожиданно спросила только что нагрубившая мне девушка.
– Давай, – бесцеремонно согласился я.
Даа, вот она – дерзость и затуманенный остатками алкоголя разум!
– Так ты идёшь? – снова задала вопрос эта незнакомка.
– Сейчас? Мы же на работе.
– У-у-у, всё понятно, офисная блоха должна быть с другими блохами.
Меня берут на слабо? Эта оборванка-алкоголичка??? – подумал я.
– Жду тебя внизу.
О да, вот он – выход мужика, последнее слово которого остаётся за ним, которого нереально прогнуть под слабо. И да – отгулы за свой счёт как раз кстати. Раз начальство хочет экономить на мне, то пошли они… Моя спутница для выпить будет думать, что я попался в её сети уговоров, но я ведь не дурак?!
Бар, она, раз стакан, два стакан, она, я, три стакан, потолок бара, вторая бутылка, она-а и-и я-я.....
Как же болит башка, но лёжа болит она не так сильно, пару таблеток, чай ю, и буду в норме. Стоп! Лёжа??! Да и кто в меня упёр свой локоть???
Истории пьяного кутежа, где замешаны двое разного пола, всегда склонялись к постельному финалу. Иногда итог мог быть хоть и постельным, но одетым, грань между пьяно-трезвой волной тяжело уловить, но не в этом случае… Тут классика жанра. Одежда хаотично разбросана по всей квартире, даже на балконе можно найти часть вчерашнего, казалось бы, приличного вида. На кровати тоже всё в хаотичном порядке… шеи, руки, ноги…
– Знакомы? – неожиданно спросила меня моя спутница.
– М-м, э-э…
– Расслабься, я шучу.
О да, классная шутка, в стиле утреннего бодуна. Видимо то, что произошло несколько часов назад, ни чуть её не расстроило и не удивило. Видимо, я не первый, кто просыпается с ней после гулянки утром… И о каких принципах в наше время может идти речь? И да, надо бы к врачу сходить, мало ли, что преподнесла мне эта случайная незнакомка… то есть знакомка…
– Пойдём прогуляемся, не хочу казаться незванным гостем, которого ты не помнишь, как пригласил. Да и если честно, вид твоей квартиры немного раздражает. Пойдём, прогуляемся и выпьем, – предложила плохо выглядевшая спутница.
Вид квартиры раздражает, хотел бы я посмотреть, где ты живёшь. Судя по манерам, живёт она в барделе.
– Пошли, – недовольно согласился я.
4.00 – выйдя на улицу, было ещё темно, но тем оно и лучше, я бы не хотел, чтобы кто-то меня увидел в таком разобранном виде. Да и моя спутница сейчас не совсем похожа на спутницу: растрёпанные волосы, которые сверкают не от чистоты при свете фонарей, красные глаза, бледный болезненный цвет кожи, трясущееся тело, завернутое в мятую одежду. Честно говоря, сейчас по виду мы с ней не очень отличались.
Вдруг в мою голову закрался вопрос, который обычно задают при знакомстве, и это взбудоражило и разбудило мое сознание: "Как же её зовут?"
– Слушай, э-э, – пересохший рот и отвратительный привкус мешали внятно говорить, – я так и не узнал твоего имени. Как тебя зовут?
– Неважно. К чему имена? Мы прекрасно понимаем, что завтра мы уже не будем интересовать друг друга. Так к чему эти формальности? Зачем завтра конкретизировать свою злость и недовольство на каком-то конкретном,