Новое утро разбудило Тесме привычной мелодией – писком и криками бесчисленного множества разнообразных существ. В открытую дверь лился свет. Проснувшись, она поначалу никак не могла сориентироваться. Такое часто происходит с человеком, если ему случается крепко спать не в своей постели. Потребовалось несколько минут, прежде чем она сообразила, где находится и почему.
Гость следил за ней взглядом.
– Ты плохо спала. Тебя тревожит мое присутствие?
– Ничего, я постепенно привыкну. Как ты?
– Не слишком хорошо, но, кажется, уже начинаю поправляться. Процесс заживления идет – я это чувствую.
Тесме принесла ему воды и тарелку фруктов. Затем вышла во влажный рассветный туман и быстро скользнула в пруд. Когда она вернулась в хижину, запах поразил ее с новой силой: контраст между свежим утренним воздухом и кисловатым резким духом, исходившим от гэйрога, был разительным. Однако ощущение длилось недолго.
– Я вернусь из Нарабаля только к ночи, – одеваясь, сказала она. – Ты как, продержишься один?
– Да, если оставишь еду и воду, так чтобы я мог дотянуться. И что-нибудь почитать.
– У меня почти ничего нет. Но я принесу. А пока, боюсь, придется тебе поскучать.
– Может, кто-нибудь в гости заглянет…
– В гости? – обескураженно воскликнула Тесме. – Какие еще гости? Никто сюда не придет. Или ты хочешь сказать, что с тобой были еще гэйроги и они станут тебя искать?
– Нет-нет, со мной никого не было. Я подумал, может быть, твои друзья…
– У меня нет друзей, – торжественно объявила Тесме. И тут же подумала, что слова прозвучали чересчур глупо и жалобно – совсем как в мелодраме. Но гэйрог никак не отреагировал на ее слова, так что выкручиваться не пришлось. Пытаясь скрыть смущение, она принялась тщательно затягивать ремнем мешок.
Тесме была уже на пороге хижины, когда гэйрог остановил ее вопросом:
– Нарабаль очень красив?
– Разве ты его не видел?
– Я шел с другой стороны, из Тил-омона. Там мне рассказывали, как красив Нарабаль.
– Ничего