Чтобы Абрек не убежал за хозяином, я взял его на поводок. Идти через лес с привязанной на поводок собакой было неудобно. Пес то и дело совался между деревьев, норовил забраться в самый бурелом, но я терпел… Наконец, убедившись, что отошел достаточно далеко, сунул ему кусок хлеба и отпустил на все четыре стороны.
Поначалу Абрек несколько раз порывался вернуться обратно, но я всякий раз подзывал его, угощал хлебной корочкой или сахаром, и мы шли дальше. Вскоре охотничий инстинкт победил, и пес, позабыв обо всем, пошел впереди меня широкими галсами.
Мы вышли на старую лесную дорогу. Абрек пробежал немного по ней и свернул в лес. А я пошел прямо… Снегу за ночь выпало очень много. Все побелело вокруг. Деревья согнули под снежной тяжестью свои ветви, а кусты, так и вовсе поникли, образовав непроходимые заросли. Ноги утопали в мягком снежном ковре выше, чем по щиколотку. Но идти было легко… Вот через месяц – без лыж здесь пропадешь.
Вспомнилось, как много лет назад снег сыграл со мной злую шутку. Один раз – когда сломалась лыжа и я едва выбрался из этого глубокого, местами почти по грудь, снежного моря… А второй раз, когда ставил капкан на волка и случайно задел уже взведенный сторожек. Капкан сработал, зажав в железных тисках сразу четыре пальца. Что в такой ситуации делать? Ставишь капкан на твердую опору и, наступив ногой на стальную пружину, разжимаешь тиски. Все, казалось бы просто, если только ты не в заснеженной зимней тайге… Огляделся я, а вокруг ни пня, ни деревины поваленной. Про землю я уж и не говорю – все под снегом. Тут у меня сердечко немного екнуло. Мороз градусов двадцать, пальцы зажаты так, что уже онемели, счет идет на минуты… Попробовал я отжать пружину одной рукой – бесполезно. Попробовал поставить капкан на лыжу и надавить другой ногой. Но лыжа сразу ушла под снег… Отчаяние овладело мной. Я метался туда-сюда, пытаясь освободиться от безжалостных тисков. Минуты таяли, вместе с ними уходила из пальцев жизнь. И неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы на мое счастье не подвернулась мне надломленная старая сушина. Оперев на нее капкан, я сумел таки отжать ногой тугую пружину и спасти свои, почти безнадежные пальцы.
Из леса на дорогу выскочил Абрек, отряхнулся от снега и, заметив меня, приветливо замотал скрученным в калач пушистым хвостом.
Пес подбежал, ткнулся мокрым холодным носом в руку. Я погладил его по голове.
– Ищи, Абрек, ищи!
Собака послушно сунулась в заросли и пошла вдоль дороги.
Вдыхая свежий морозный воздух, я не уставал восхищаться – какая чудная выдалась пороша. Любой следок – как печатный… Вот белка прошла, вот горностай наследил, а вот – куница пробежала.
Азарт охотника наполнял душу радостью. Как в старые добрые времена опять я был наедине с природой. И снова все во мне ликовало.
– Фр-р-р!.. Фр-р-р-р-р!
Сбоку поднялся выводок рябчиков. Один дымчато-серый петушок сел на припорошенную снегом рябину,