Гуссейнов молча подошел, встал рядом. Под его испепеляющим взглядом Пантюхин совсем поник.
Повисла напряженная тишина. Все понимали: магазин потерять – это не шутка. За такое по головке не погладят. И где его теперь найдешь в этих снегах?
– В каком месте ты мог его потерять? – спросил Гуссейнов. – Хотя бы примерно…
Пантюхин задумался.
– Ну, может, там, на холме… – неуверенно сказал он. – Когда бежали в противогазах.
Гуссейнов помолчал, поигрывая желваками на скулах. Видно было, что он обеспокоен пропажей.
– Короче… – старший сержант обвел взглядом неподвижный строй. – Никто отсюда не уйдет, пока не найдем… Никто… Включая командиров отделений.
Урманов вдруг ощутил, как замерз. Холодный ветер насквозь пронизывал его. Пальцы рук в промокших, оледеневших рукавицах застыли, и отзывалась мучительной, ноющей болью. Ступни ног в задубевших на морозе кирзовых сапогах онемели от холода. Казалось, он стоит босиком прямо на снегу… Мелкая противная дрожь сотрясала тело. И если раньше его согревала мысль, что надо потерпеть еще чуть-чуть – и все кончится; то теперь эта неопределенность лишала последней опоры. Ведь даже минута на таком холоде длилась бесконечно. А тут… Невозможно представить, что будет, если поиски затянутся до вечера.
– Становись! – властно скомандовал Гуссейнов. – Положить… Оружие!.. Снять подсумки!
Курсанты послушно разоружились.
– Часовым возле оружия остается сержант Левин.
– Есть!
– Остальные в колонну по одному, за мной бего-о-ом… Марш!
Курсанты вместе с командирами отделений легкой рысью затрусили вслед за Гуссейновым.
Выстроившись у подножия холма в разомкнутую на шаг влево-вправо шеренгу, учебная рота обреченно замерла.
– Вспышка с тыла!
Курсанты привычно попадали в снег… На сержантов команда не распространялась. Сутулясь от ветра, они стояли возле своих отделений.
– По-пластунски, вперед, марш!
Загребая руками и ногами взрыхленный, взбитый снег, Урманов вместе со всеми пополз к вершине. Снег забивался ему в рукава, за голенища сапог, неприятно холодило и без того застывшее тело.
«Это безумие… Мы все здесь погибнем… Зазря… Ведь все равно ничего не найти!»
Ползти по глубокому снегу было тяжело. Только головы курсантов виднелись из глубоких борозд. Урманов отчаянно работал локтями, метр за метром продвигаясь вперед. Путь до вершины холма казался бесконечным. Даже летом по твердой земле доползти туда по-пластунски было бы не просто. А сейчас, по горло в снегу и вовсе немыслимо… Но никто не роптал, и Урманов, выбиваясь из сил, полз вместе со всеми.
Багровое солнце склонялось к горизонту. В его красноватых лучах клубились розовые облачка пара, поднимавшиеся над головами отчаянно барахтающихся в снегу курсантов. Ветер стих, и в предвечерней тишине слышалось только многоголосое