Джулия звонко смеялась, а улыбка не сходила с её лица. Она чувствовала себя частью происходящего, словно всё, что происходило вокруг, было её жизнью, и никогда не существовало мира, в котором не было масу. И, когда её ноги стали заплетаться от усталости, девушка отошла в сторонку, чтобы отдышаться. Она подошла к столу, на котором стояли различные угощения, но ей совсем не хотелось есть, она лишь налила себе соку, чтобы утолить жажду. Сделав глоток, девушка с лёгкой улыбкой стала наблюдать за происходящим.
– И средь веселья и дурмана – была здесь лишняя душа. – Джулия невольно содрогнулась от неожиданности, но не только это взбудоражило её покой: девушке не пришёлся по душе тон, с которым была произнесена эта фраза. Голос эльфа звучал холодно и несколько надменно, казалось, что каждое слово оплетено чем-то угнетающим, тянущим на дно бездны, что покрыта вечными льдами, где царствует одно отчаянье.
– Простите, – вопросительным тоном отозвалась хмари, в глубине души надеясь, что ей показалось, и незнакомец произнёс совсем иное.
– Вы ничем не отличаетесь… – не успел незнакомец закончить фразу, как его перебил непринуждённый голос Эсея.
– Моё почтение, Тирон. Уже успел познакомиться с Джулией? – Голос кентавра звучал непринужденно с лёгкой ноткой задора.
– Джулия, – растягивая имя, вторил эльф, словно пробуя его на вкус, после чего почтительно кивнул головой и удалился.
– Не обращай на него внимания, – дружелюбно приобняв хмари за плечи, произнёс Эсей. – Эльфы весьма заносчивы и разговаривают с тобой, как с ребёнком. – Голос кентавра звучал успокаивающе, но осадок, оставшийся после разговора, всё ещё терзал душу хмари.
– Он разговаривал со мной так, словно, моё присутствие здесь – ему не по душе. Почему? А другие? Я вижу их опасливые взгляды – они смотрят на меня, словно ожидая чего-то плохого.– Голос Джулии дрожал от волнения: если до этого момента она предполагала, что такая реакция масу вызвана тем, что они давно не видели людей, то сейчас она была уверена – это не так. – Расскажи, Эсей, – уже более мягким тоном попросила хмари, заглядывая в глаза кентавру. Но в его взгляде она видела нежелание делиться тайной, что была неведома лишь ей одной. Так они простояли минуту в полном молчании, сверля взглядом друг друга, пока Эсей обречённо не выдохнул, начиная свой рассказ с отступления:
– Прежде, чем я начну рассказывать – пойми: эта история не имеет никакого отношения к тебе, – сделав паузу, кентавр дождался,