С двух сторон пруд чёрно окаймлял раскисший от жары асфальт дорог. Одна дорога лилась к Курску. Другая отбегала от неё под прямым углом на Синие Дворики.
На плотине народ не задерживался.
Всё тёк дальше, на противоположный берег, что был покрыт жухлой игольчато-колкой травой и косо взбегал к молодой золотистой стерне сжатого поля.
Берег – народу там набилось тесно – был настолько крут, что лежать на нём невозможно. Люди съезжали со своих подстилок и большинство предпочитало загорать стоя.
Однако утомительно торчать вдолгую столбиками на крутизне, отчего, завидев свежее лицо, всё устремляло к нему взоры.
Валерку и Гордея облепили знакомые парни, подростки. С шумом здоровались за руку и с тем и с тем.
Правда, Валерка и Гордей не вдвое ли старше против них.
Да что из того, что старше?
Главное – свои, свои в доску. Раз неженатые.
Это женатики уже не водятся с холостой мелкоснёй.
Валерка снял один сапог и, не разгибаясь, потянул ногу из второго.
Подошла Раиса. Тронула за плечо.
– Вы что, собираетесь купаться?
– Само собой.
Валерка почему-то оконфуженно снова пихнул ногу назад в снятый наполовину сапог.
– Вы уж, пожалуйста, поосторожней. А то я слышала, вчера вечером утонул кто-то…
– Не кто-то, – в тесный кружок готовно вдавился верткий парнишка лет шестнадцати, Ростик, – а какой-то закопчённый. С юга. И с припёком… Вроде грузин по фамилии Вермутидзе… Вёз тупидзе свои «перви аромат яблок» в сам Курск. Выскочил из «Жигуля», распаренный, лохмогрудый. И к нам. К пацанве. Машет: «Айда, да! Пиливи на ту бэрэг!» Ему стелят, никто из нас ещё на тот берег не плавал и тебе не советуем. «А, кацо! Сто говоришь! Я Сёрни мор перепиливи давал! А сто мне, генацвалико, твой прудио!» Как ты, говорят ему, там своё Чёрное море переплывал, мы не видали. А раз на то дело побежало, ты переплыви нам наш прудишко. Первый будешь геройка!.. Досейчас герой ещё не всплыл. Весь пруд баграми с лодок истыкали. Не нашли. Капиталиш затонул!
– Вы слышали? – сказала Валерке Раиса. – Поосторожней… Не забывайте, – голос у неё улыбнулся. – Вы ещё нужны для интервью.
– Будет вам ваше это самое ин… – Валерка обидно помрачнел. – Думаете, я не переплыву?
– Вот и нет! – подкусил Ростик.
– Ёлы-палы! На спор!
Валерка выбросил парнишке руку.
Но перехватил её Гордей.
Выставил Гордей своё условие:
– На бутылку, недоскрёб твою мать, коньячелли грузинского!
– Расплёв со значением, – хмыкнул кто-то.
– Валерий! Послушайте! – всполошилась Раиса. – Да не ввязывайтесь вы в эту авантюру!
Валерка отшатнулся.
– А вы что? Не верите мне? – нервно зашептал он. – Вы меня, извините, оскорбляете… Да я!