– Так, мелочь, что за дела? – Лена крепко ухватила за руку одного из мальчишек, имевшего неосторожность со всей силы врезаться ей в живот.
– Начальная школа? – мы, нахмурившись, уставились на фиолетовый трикотажный жилет нарушителя порядка. – Что вы здесь делаете?
В качестве лирического отступления расскажу о форменной одежде нашей школы, разработанной известным городским дизайнером (хотя всё кажется настолько простым и незамысловатым, что непонятно, что тут было особо разрабатывать, да ещё и специально приглашенному дизайнеру). Итак, все ученики в качестве отличительного признака носили плотные трикотажные жилеты, гордо украшенные эмблемой гимназии: начальная школа – темно-фиолетовые (к ним шли такие же брюки и юбочки), средняя школа – серые (которые комплектовались серыми же брюками и – вот она, находка модельера! – серыми юбками в красно-черную клетку), и старшие классы – темно-синие (с низом такого же немаркого цвета). Блузки и рубашки дозволялось выбирать на свой страх, риск и вкус, оставляя ограниченную, но реальную возможность для воплощения естественного человеческого стремления к индивидуальности и творчеству. Отмечу, однако, что идея самовыражения через одежду покинула меня ещё в средней школе, когда пришлось перейти на самостоятельную стирку и глажку и формы, и всех сопутствующих ей элементов. Так что на текущее время мой гимназический гардероб помимо синих жилета и юбки по колено состоял из трех водолазок: простой белой, серой и, для особенных случаев, белой с темно-синим кантом и вышитым на вороте цветком.
– Вы зачем на второй этаж ходили? – строго вопросила Лена, цепко держа первоклассника, несмотря на все его многочисленные попытки избавиться от её хватки. Оксана с Ольгой сдвинулись, преграждая ему путь к возможному бегству. Ещё два пацанёнка притормозили внизу и, нерешительно переглянувшись, вернулись, не желая оставлять товарища на растерзание злым теткам (то есть нам).
– Мы на скелет бегали смотреть! – крикнул один из них, предусмотрительно сохраняя дистанцию.
– В кабинет биологии, что ли? – Мы обменялись понимающими ностальгическими улыбками. – Ну и как, страшно?
– Не знаем, – пропыхтел пойманный нами мальчуган. Он перестал вырываться и смотрел на нас обреченными грустными глазами. – Там большие парни сидели, мы не стали заходить.
– А чего ж тогда орали? – удивилась я.
– Ну, так вообще… – нарушитель дисциплины смущенно отвёл взгляд.
– Адреналин, – со знанием дела прокомментировала Лена. – Хохма вообще-то, сбежали ещё до того, как скелет увидели.
– Вот-вот, хе-хе, – захехекала Ольга (она имела старательно выработанную привычку именно хехекать, а не хихикать или похохатывать), – ходили на мертвяка смотреть, а испугались живых.
– Ну, живые, они пострашнее будут, – философски заметила я.
– Тем