…Андрей лежал на диване, закинув руки за голову и отрешенно уставившись в потолок. Одет он был в светлые джинсы с дырками на коленях и оранжевую футболку с изображением чайки на груди. На столе стоял нетронутый завтрак. При входе отца он даже не повернул в его сторону голову.
Матусович медленно подошел к окну, долго глядел куда-то вдаль, потом, не оборачиваясь, тихо сказал:
– Давай поговорим, Андрей.
– О чем?
– Может, ты все-таки поешь? – Эдуард Аркадьевич почти просительно взглянул на сына. Тот не отозвался. Молчание явно затягивалось. Матусович чувствовал, как его прежняя решимость поговорить с Андреем куда-то улетучивается, а продуманный план разговора явно ломается. Но тут молодой человек быстро соскочил с кровати и, как угорелый, стал метаться по комнате – туда-сюда, туда-сюда.
– Может, ты думаешь, что я сержусь на тебя из-за недавнего случая с официанткой? Уверяю, что нет, – сказал Матусович.
Андрей резко остановился посередине комнаты.
– Причем здесь официантка. Да она сама типа напросилась на палку.
Матусович терпеть не мог излюбленных словечек современной молодежи – «типа», «короче», «прикинь» и прочих, коими изобиловала речь Андрея, и всегда морщился, когда слышал их от сына. Но сейчас к его речевым особенностям – ноль внимания.
– Неужели ты так ничего и не понял? – сын пристально взглянул на отца. – Или, блин, прикидываешься?
– Ты о чем?
– Так ведь это ты убил Катю!
Андрей бросился ничком на кровать и накрылся подушкой.
– Уйди, уйди. Ни видеть, ни слышать тебя не хочу, – замотал он головой.
– Ее никто не убивал, – мягко сказал Матусович. – Она сама покончила с собой. И ты это знаешь не хуже меня.
– А кто ее довел до этого? – Андрей почти истерично засмеялся. – Ты! Ты! Ты!
– Да я никогда в глаза ее не видел.
– Перестань…, – Андрей чуть не сказал – «отец», но быстро спохватился. – Неужели, я такой дурак и ничего не понимаю. Короче, я тебе этого никогда не прощу. Запомни. Никогда!
На скулах Эдуарда Аркадьевича заходили желваки. Он присел на кровать сына и мягко положил руки на его плечи.
– Послушай меня, сын. Я не меньше твоего переживаю по этому поводу. Но я ни в чем не виноват. Да, мне не очень нравилось, что ты встречаешься с этой девушкой, но… Уверяю тебя, я сделаю все возможное, чтобы инцидент с ее гибелью был тщательно расследован. И, возможно, тогда ты убедишься в полной моей невиновности.
– Я… Тебе… Не… Верю.
Ненависть, с которой юноша посмотрел на Матусовича, поразила его.
3
Мог ли я предположить, что некое, совсем постороннее событие вдруг кардинальным образом повлияет на мою дальнейшую судьбу и перевернет в ней многое? Ну, решила какая-то девушка свести со своей жизнью счеты, ну совершила самоубийство! Известие, без