Был один там бритый – шёл не наугад.
Шёл не в стаде серых и дышал свободно,
И кормил свободных булкой голубей,
На него смотрели взглядом псов голодных
Особи, что в масках были посерей…
И в маршрутке этой (как и в фильмах жутких)
Люди стали маски грязные снимать,
И к концу маршрута – в понедельник утром,
На запреты свыше было всем плевать.
И кидали люди номера и маски
В мусорки, не пряча чистое лицо.
Люди сознавали, что живут не в сказке,
А как в фильмах жутких с жутким же концом…
После же – во вторник, утром, все маршрутки
Ехали без масок – весело, светло,
Говорили громко (в СССР как-будто)
И смотрели в окна как заведено…
Просыпались люди в сером, грязном мире,
Запускали разум в головах своих,
Рисовали Солнце на стенах в квартирах
И осознавали – Мир их для живых!..
Поэту крылья даны с рожденья…
Рождённый ползать, летать не может,
Но для поэтов даются крылья —
Когда б искали бы искру божью,
Её частицу в стихах открыли б…
К высотам чистым взлетая слогом,
Реализуясь в бумаге смертным…
Роптали те же (понять-то сложно) —
Послать нам проще… с попутным ветром!
Крутили крылья взлетавшим к небу
Не дав увидеть зари рожденье…
Кричали даже: «Не слово – хлеба!»
Сжигали книги – вот наслажденье…
Потом со злобой золу топтали…
Боялись что-ли за всё отмщенья?
А что поэту? Открыты дали…
И даже в слоге есть воскрешенье.
И даже падшим – как осознанье,
(будь каждый всуе помянут позже!)
Бывает снится… пусть понимание,
Что мысль – слово, дойти не может.
Для них полёты – былая сказка
И даже боле… стихи как слёзы.
А что до смертных – к чему подсказки,
У них под «синькой» скупые грёзы…
В финале долгом напутствий масса,
А в каждой мысли и смысл двоякий —
С рожденья крылья даны… Прекрасно!
Летать вот только не может всякий…
Нина Чигрина
пгт. Максатиха
Побег из ада
Ее изба в деревне была крайней.
Там за рядами ровных, низких гряд
Сосновый лес раскинулся бескрайний,
Где партизанский создан был отряд.
В избе четыре лавки и три сына,
Ванятке первенцу всего лишь пять.
А самый старший из семьи мужчина
Ушел на фронт с фашистом воевать.
Однажды темной ночью партизаны
Пустили поезд немцев под откос,
Два дня враги зализывали раны,
На третий всех водили на допрос
Мать