Он, конечно, прав. Мне уже и самой не нравится то, что я делаю. Хочется написать, и забыть. Потому что в ответ одни придирки, а я их плохо переношу. Я сделала себе чек-лист в Notion: проверить ошибки, картинку, технические характеристики и контакты. Если всё это соответствует действительности, я просто отдаю это на проверку, не глядя.
Не отправляю на публикацию, как раньше. Теперь мне это недоступно. Теперь мне вообще ничего недоступно. Шагу без него не ступить. Ни вдохнуть, ни… ладно.
– Вот посмотри, ты пишешь на страницу, ориентированную для электриков. Объясняешь им, что такое УЗО. А ты не думала, что люди, которые читают этот страницу, прекрасно понимают это и без тебя?
– Хорошо, – отвечаю я с максимально заинтересованным видом. Я согласна, вы во всём правы. Как всегда, против его логики не попрёшь.
– Работай над структурой, экспериментируй. Улучшай качество контента. И картинку подбирай в тему, – очередной раз я слышу одно и то же. Абстрактное, непонятное требование.
– Картинка должна отражать суть текста.
И она должна быть в гугле. Или на бесплатных источниках. Не защищена правами. Хорошего качества.
И ещё она должна понравиться ему.
– Изучай аудиторию.
Изучай аудиторию. Без доступа к статистике. Без понимания, что в топе, что нет. Методом тыка. Сделай всё идеально. Так, чтобы мне понравилось.
Я должна всё это сказать, но я молчу как рыба. И не понимаю зачем.
– Мы всё обсудили, иди, работай, – он с хлюпающим звуком отпивает кофе.
Я внезапно вспоминаю о случае в клубе. Знает ли он об этом? Знает ли, что это была я? Или пронесло. А может, оставил эту историю «на десерт».
Но Максим уже забыл обо мне. Он болтает с другими девочками, Алисой и Алиной. Алиса – маркетолог, Алина – дизайнер. Стильные, замужние дамы. Две подружки. У них с начальником – крайне дружественные отношения, они травят анекдоты, могут обсуждать разные личные, даже откровенные темы.
Вот и сейчас Максим говорит грудастой Алине, что она «сильная женщина, а я таких люблю». Девчонки смеются, подшучивают над ним в ответ. Обсуждают других сотрудников, кто из них «норм» а кого надо уволить, какая фирма на коне, а какую вообще пора закрыть. Я чувствую себя лишней в этой компании, но хочется показать свою заинтересованность. Я поворачиваюсь ко всем, изображая активное слушание, жду момента, когда можно будет ввернуть что-то от себя.
А Алиса, перебирая в руках сверкающие глянцем листовки, которые скоро отдаст на раздачу промоутерам, полушёпотом говорит мне, что вовсе не обязательно слушать это всё, можно включить музыку в наушниках и спокойно работать.
Мне становится неловко. Я понимаю, что она права. Это не «мой разговор». Здесь никто ко мне не обращается, я здесь чужая. Сиди, помалкивай, делай свою работу. Всё как всегда. На меня опять накатывают слёзы. Ну, вот ещё. Давай, порыдай. А потом утопись в унитазе. Из-за того, что тебе сказали работать на работе.
Всё, мозг, заткнись.
Вытаскиваю