Шпион. Руслан Муха

глаза, раскосые глаза, легкая улыбка, слегка приоткрытый рот, верхняя губа слегка вывернута наружу, немного длинноватые передние зубы, делающие ее похожей на белочку. На чертовски сексуальную и прелестную белочку.

      Кем она приходится Зунару? Дочерью? Не слишком-то похожа на него, хотя в глубине души я очень на это надеялся.

      – Как же ты не поймёшь, – продолжал причитать Зунар, – это твой дом, твой клан, здесь тебе ничего не угрожает. Тебе больше не нужно бежать. Ты в безопасности.

      Я молча взглянул на него, стараясь изобразить безразличие на лице. Пусть думает, что я его не понимаю.

      – Что же сделали с тобой, Азиз, эти Наги? – с сочувствием спросил Зунар, покачав головой.

      Повисла тишина. Зунар продолжал испытующе глядеть, ожидая ответа, я не выдержал и отвел взгляд.

      – Он тебя не понимает. Разве не видишь? – плохо скрывая раздражение, сказала Рейджи.

      Зунар отрешенно закивал. Потом резко изменился в лице и со злостью сказал:

      – Они за все ответят! Мы найдём способ. Мы заставим их отвечать. Теперь, когда Азиз нашелся…

      – Ты не сможешь ничего доказать, – с сочувствием сказала Рейджи. – Мы ведь даже не уверены, что это именно Азиз.

      Лицо Зунара стало жестким и холодным. Он свысока посмотрел на Рейджи, она потупила взгляд, будто поняв, что сболтнула лишнего.

      – Нам нужно, чтобы это оказался Азиз. Он просто обязан быть им, – холодным тоном произнес он. – Он наш единственный шанс сохранить родовой источник Игал.

      Что-то неладное происходило здесь. Вот эта его последняя фраза, тон, которым была она сказана, совсем выбили меня из колеи.

      – Ты уверен, что он ничего не понимает? – подала голос шатенка, изучающе сузив глаза.

      Зунар настороженно посмотрел на меня, потом повернулся к шатенке.

      – Не знаю, на слова почти не реагирует, как будто и вправду не понимает. Лао рассказал, что когда они летели сюда на сурирате, он так всему удивлялся, будто впервые видел. А еще он считает, что его зовут Ник. Но такое имя могли дать ему Наги или те, кто его воспитывал. При нем был только самый простой нож, побрякушка эта на руке и родовой медальон.

      – А одет во что?.. – вклинилась в разговор Рейджи, брезгливо сморщив носик. – Он ведь выглядел как презренный, может быть, его все же воспитывали презренные, а не Наги.