такой добрый, говорит бедная девочка, молоденькая такая, а так не везет со службой. Принёс мне одеяло из шерсти и здоровенную миску похлебки, с мясом, прямо вот такими кусками, – показала я. – Кормят нас в гвардии впроголодь, мяса – порция с кулак на весь день, ни больше, ни меньше. А тут целая миска, ох и вкусно! Съела я два больших ломтя, думаю, надо бесов этих, орков пленных покормить, а то издохнут ведь на морозе голодные. Это вы, эльфы, гадами нас в песенках своих делаете, а мы, между прочим, пленных даже кормим, а не то, что мучаем, – к слову припомнила я, остроухие сделали вид, что не услышали. – Дала им миску, едят, уплетают и тут мне говорят, ты где это, змея, человечинку добыла? – Нарон тут жевать перестал и напрягся. – Я их по голове огрела, тварей этих немытых, откуда говорю, знаете? Смеются, знаем точно, говорят, – принц брезгливо миску в сторону отставил. – Восемнадцать голов я отыскала у деда, обглоданных, искусанных, беззубым ртом своим он их жевал, обсасывал, а мне похлебку сварил, – Нарониэль вскочил и побежал в кусты, я от хохота скатилась с бревна.
