У входа стояли два огромных амбала в смокингах и гарнитурой в ухе. А возле них за стойкой с красным канатом стояла очередь из девушек разных возрастов, комплекции и внешнего вида. Попасть в клуб удавалось не всем – вход строго по пригласительному билету и ограничение на определённое количество персон. Чтобы стать гостем, необходимо следить за временем поступления билетов в продажу и успеть купить. Если учесть эту огромную толпу женщин, ажиотаж разгорается ещё во время покупки билета. Я даже не знала, что девушек завлекало больше: ковбои в трусах или сама борьба за билет на шоу – некий спортивный интерес. Поэтому все, кому посчастливилось урвать пропуск, могли пройти в клуб, в то время как девушки в огромной очереди грезили, что судьба будет к ним благосклонна и в скором будущем кто-то из клиентов отправится домой и им удастся занять их место. Но как показывала практика, гости обычно сидели до закрытия заведения, поэтому многие из стоящих в толпе засветло расходились с разбитыми мечтами.
Что с этим миром не так? Это ж как нужно отчаяться в собственной жизни, полночи не спать ради покупки билета, а после полночи простоять при параде, на каблуках, в платьях, ограничивающих доступ кислороду, уж не говоря о том, что они мешают передвигаться или сидеть?
И ради чего это? Ради самцов, вертящих голым задом перед твоим носом?
Самая богатая клиентка могла позволить себе заказать приватный танец ковбойского самца. Но сумма там… оставляла желать лучшей ежемесячной зарплаты.
И я просто не могла поверить, что подруги подписали меня на этот вечер.
Я не ханжа, но одно дело – прийти в клуб и посмотреть, как танцует мальчик у шеста, а другое – когда весь вечер вокруг тебя будут разгуливать полуголые мужики, трогать тебя, тереться гениталиями! Поговаривали, что эти самцы своим агрегатом в трусах тёрлись о женское лицо. Мать моя дорогая! Какая адекватная женщина способна о таком мечтать? Откуда я знаю, об кого он там тёрся до меня и сколько их было, до того как он подошёл ко мне? Мрак!
– Это очень! Очень плохое решение! – Мои подруги вели меня, как заключённого по тюремному коридору. Я медленно, шаркая каблуками, переставляла ногами, пытаясь сопротивляться. Девушки в очереди жадно смотрели на нас и были готовы на всё, лишь бы оказаться на моём месте. Может, сбагрить билет за двойную стоимость, пока не поздно? Я могла закричать «свободная касса», но представила, как эта огромная мощная толпа ринется ко мне, – уж лучше зайти внутрь, чем быть заживо размазанной по асфальту.
– Не бойся! Всё будет в ажуре! У нас самые лучшие места!
Только не это! Надеюсь, по мнению Сары, лучшие места – это то самое место на галёрке, где тебя не видно и не слышно, а не в центре зала у врат в Содом и Гоморру.
Но нет: к моему несчастью, у подруги с ассоциативным мышлением всё было хорошо. И самые лучшие места значились в центре, у врат к разврату. Это означало лишь одно: каждый проходящий самец будет считать своим долгом лапать нас и тереться