Дуг отрицательно качает головой.
– Поначалу я и сам сомневался. Она упрямо стояла на своем, выгораживая тебя. Уклонялась от вопросов о выключенных передатчиках. – Он наблюдает за мной с жадностью, ожидая хоть какой-то реакции, но я не даю ему лишнего повода подозревать Флёр. – Черт возьми, Соммерс, что в тебе есть такого, что порождает такую преданность? Вспомнить хоть те зарубки, что она вырезает на деревьях… – Он морщит лоб от отвращения. – Можно подумать, она действительно в тебя влюблена.
Его слова пронзают меня насквозь, так глубоко, что я едва могу дышать.
– Это ничего не значит, – цежу я сквозь стиснутые зубы. – Просто метки. Трофеи.
Его самодовольная улыбка говорит, что он точно знает, чем именно они являются. У меня возникает чувство, что он вторгся в некую тайну, нечто святое между мной и Флёр. Как будто он перехватил личное письмо и зачитал вслух, и мне вдруг отчаянно захотелось убить его за это.
– Возможно. Я пока не решил, то ли она без ума от тебя, то ли просто наказывает себя. В любом случае, она обладает впечатляющей терпимостью к боли. – Он наклоняется ближе ко мне, будто собирается поделиться сокровенной тайной. – Она крепче, чем кажется. Мне потребовалось несколько часов, чтобы сломать ее.
Мое зрение затягивает инеем. Я успеваю всего разок заехать Дугу в челюсть, прежде чем он хватает меня за воротник и возвращает удар в троекратном размере. Денвер берет меня в удушающий захват сзади. Разъяренный Дуг вызывает пламя. Оно извивается на его ладони, приближается, и я пытаюсь увернуться, высвободиться из захвата Денвера.
– Мистер Лаускс.
Мы все замираем от знакомого строгого голоса за спиной Дуга. Профессор Лайон.
Дуг гасит пламя, чертыхаясь себе под нос, а я в жизни ничьему появлению не радовался так, как сейчас.
– Вы и ваш коллега свободны, – объявляет профессор. – Я сам провожу мистера Соммерса и его куратора. – Чилл съеживается в комок позади профессора.
Дыхание Дуга обжигает мне лицо. Он сжимает кулак, его тело натянуто, как струна.
– Отвали, старик. Это тебя не касается.
Чилл напрягается, широко раскрывая глаза в пустой оправе очков. Хоть Даниэль Лайон и ушел в отставку, он по-прежнему остается легендарным Зимним Львом[3], который три сотни лет держал в повиновении самый холодный регион мира. Его здесь уважают.
– Старик? – эхом повторяет профессор Лайон и презрительно улыбается. – Вы полагаете, что я слаб? Что я держу вставные челюсти в банке на прикроватной тумбочке? – Арктические голубые глаза профессора темнеют, когда он наклоняется ближе к уху Дуга. – У меня есть оружие поострее зубов во рту, мистер Лаускс. Не советую вам со мной связываться.
Денвер убирает руку с моей шеи, и я оседаю на пол, пытаясь восстановить дыхание.
Ноздри Дуга раздуваются, а губы дергаются, когда он произносит