По сцене пролетел ветерок, и девушка-трибут медленно подняла голову. В толпе раздался другой голос, на этот раз явно мужской.
И отца моего вам не отнять,
Даже имя его вам не узнать!
По губам Люси Грей Бэйрд скользнула тень улыбки. Она вскочила на ноги, вышла в центр сцены, схватила микрофон и дала волю чувствам.
А что можно отнять у меня,
Так тому грош цена!
Свободной рукой она подхватила оборку на юбке, принялась размахивать ею вправо-влево, и сразу стало понятно, к чему этот наряд, прическа и макияж. Кем бы девушка-трибут ни была, она подготовилась к представлению заранее. У нее был красивый голос, звонкий и чистый на высоких тонах, глубокий грудной с эффектной хрипотцой – на низких, и двигалась она уверенно.
Вам не отнять мой шарм,
Вам не отнять мой смех.
И богатств моих вам не отнять,
Потому что в помине их нет!
А что можно отнять у меня,
Так тому грош цена!
Пение преобразило девушку, и она больше не обескураживала Кориолана. Было в ней нечто волнительное, даже кокетливое. Камера следовала за ней неотступно: вот она подошла к краю сцены, выставив себя на всеобщее обозрение, прелестная и дерзкая.
Думаете, вы так уж хороши?
Думаете всего меня лишить?
Думаете, удастся мной помыкать?
Думаете меня изменить, оболгать, обокрасть?
Как бы не так! Ведь…
И она горделиво двинулась плавной походкой вокруг миротворцев, причем некоторые из них были не в силах сдержать улыбок. Никто даже не шевельнулся, чтобы ее остановить.
Вам не отнять мою дерзость,
Вам не заткнуть мне рот.
Поцелуйте меня в зад
И отправляйтесь в ад!
Ведь что можно отнять у меня,
Так тому грош цена!
Двери Дворца Правосудия распахнулись, и миротворцы, которые недавно вывели мэра, ринулись на сцену. Девушка находилась лицом к публике, однако наверняка заметила их появление. Она отправилась к дальнему концу помоста, чтобы эффектно закончить представление.
Черта с два!
То, что можно отнять у меня,
Это просто ерунда!
Забирайте бесплатно, дарю!
Ведь что можно отнять у меня,
Так тому грош цена!
Прежде чем на нее накинулись миротворцы, девушка успела послать публике воздушный поцелуй.
– Для друзей я – Люси Грей. Так меня и зовите! – выкрикнула она.
Один из миротворцев отнял у нее микрофон, другой схватил девушку в охапку и отнес обратно в центр помоста. Она помахала рукой, словно в надежде на бурные аплодисменты, но ответом ей была гробовая тишина.
Хевенсби-холл тоже умолк. Кориолан гадал, не надеются ли присутствующие, как и он сам, что девушка-трибут продолжит петь. Наконец все принялись бурно обсуждать случившееся – сначала саму девушку,