Лис невольно заинтересовался и тут же начал строить планы. Пока далекие от исполнения, но…
– Кого у вас там готовят-то?
– Копченых студентов! – фыркнула Лина, представляя лица преподавателей при виде такого абитуриента. Через какое время Лис смог бы их достать?
– Ну! Я жду ответа! – В голосе мальчишки неожиданно прорезалось шипение.
– Да ты всерьез? – оперлась о подлокотник студентка. – Магов-погодников, боевых магов и всякую шушеру вроде артефакторов, охотников, алхимиков и целителей, вот… телекинетиков вроде…
– Богато у вас…
– Не особо, хотя наши некроманты – лучшие, мда.
– Не лучшая рекомендация, но хорошая идея, – отложил книгу Лис. Лина снова хихикнула, глядя на серьезное лицо собеседника.
– Кто-то знатно развлечется, когда его вытурят из Тирита! Только подрасти сначала…
И в голос расхохоталась, полетев на пол от сильного толчка раздосадованного мальчишки. Двери лаборатории распахнулись, явив взорам окутанного едким дымом Тьеора. Недоброжелательно оглядев присутствующих, он усмехнулся мрачно и прищелкнул пальцами. Перед Лисом возник очередной фолиант, и ученик трагически застонал, временно оставив планы по перемещению в новый бастион скорби… Довольный алхимик удалился обратно. Разогнав едкий дым, Лина обнаружила кое-что новенькое.
На одной из изящных угловых скамеечек, куда она чуть не села, лежал странный предмет. Больше всего он походил на небольшую гитару или скрипку с двумя грифами, изящными, плавными изгибами напоминая чернокожих танцовщиц из зарийского султаната. Из цельного куска дорогого черного дерева, инкрустированный нефритом и зеленым янтарем, образующими сложный абстрактный узор. Он был прекрасен, завораживая едва ли не сильнее, чем хищная грация его создателей. На верхний гриф были действительно натянуты струны, но как-то странно, без колок. А вот нижний… нижний был украшен миниатюрными, в мизинец толщиной нефритовыми клавишами. В длину это чудо едва превышало руку.
– Что это? – шепотом спросила девушка, облизнув пересохшие губы и, едва касаясь, повела чуть подрагивающими пальцами вдоль плавных изгибов инструмента.
– Риолон мой, – пояснил рассеянно Лис, не отрываясь от книги. – Музыкальный инструмент, можно сказать, национальный.
Лина благоговейно взяла в руки инструмент, присев на край скамьи. Легкая стройная основа очень естественно пристроилась на колено как гитара, верхний гриф лег в руку как родной. Она тронула тонкие туго натянутые струны, и пальцы сами вспомнили… Полилась легкая, слегка дрожащая от неуверенности мелодия. Оказалось, на риолоне очень легко перебирать пальцами по октавам, легче, чем на громоздкой гитаре старого учителя музыки.
Линара Эйден до поступления в Школу получала лучшее домашнее образование. На брачном рынке всегда высоко котировались образованные девицы, и отец не поскупился на учителей для своих дочерей, просто из гордости, поддерживая свое реноме. Но майл’эйри