Хрущёв опустился на синюю скамейку с широкой спинкой и снял шляпу. Нежный ветерок обдувал его лицо и лысую голову, генсек перестал думать о Кубе. Вдруг на аллее из-за поворота возникла фигура – человек в черном костюме и шляпе, в руке – трость. Незнакомец направлялся к нему, и Хрущёв решил: судя по важному виду, это кто-то из членов правительства. Да посторонний и не смог бы проникнуть сюда. Когда мужчина приблизился, генсек разглядел его: лет пятидесяти, легкая седина уже коснулась пышной прически, похож на иностранца. Этого человека он видел впервые. «Коль его пустили сюда, значит, свой», – рассудил генсек.
Да и личная охрана, что стояла у пальмы, почему-то не подошла к нему, словно они не видели человека с тростью.
– Ты кто будешь? Я вижу тебя впервые.
– Никита Сергеевич, позвольте сначала присесть, – вежливо попросил тот.
– Ну, садись, – удивился Хрущёв.
Странный незнакомец учтиво поблагодарил. Хрущёв глядел на него с любопытством. «Что за чудак? С тростью ходит, как в старые времена».
– Я – профессор политологии, моя фамилия Берг.
– Немец, что ли? Или еврей? – спросил генсек.
– Вы очень проницательны: мои предки – из поволжских немцев России.
– Если б ты оказался евреем, то смешной анекдот рассказал бы. Ты как сюда попал? – насторожился генсек.
Берг льстиво улыбнулся и уклонился от ответа на вопрос:
– Я – Ваш поклонник и хотел бы написать книгу о Вас, как о замечательном политике. Вы творите мировую историю.
– О, как приятно слышать такое, хотя я и скромный человек! – сказал Хрущёв и совсем забыл, что так и не получил ответа на свой вопрос, лесть сделала свое дело.
А профессор продолжил:
– Особенно мне нравится, как Вы с глубоким убеждением, как истинный коммунист, соратник самого Ленина, поддерживаете Фиделя Кастро. А ведь Куба – это лишь начало социализма на всем американском континенте.
– Дорогой товарищ, как замечательно, что Вы понимаете меня, словно мои мысли читаете. А вот среди членов ЦК есть такие болваны, которые не могут понять это. Какой Вы умный!
– Всей душой я поддерживаю ваши идеи.
– Коль ты профессор, то в каком университете работаешь?
– Видите ли, я иностранец.
Генсек перестал улыбаться, взгляд его снова стал настороженным.
– Ты как тогда оказался тут? – он обернулся на свою охрану, стоящую в стороне, словно ничего не происходит.
– Я преподаю в Колумбийском университете, в США.
От таких слов Хрущёв отшатнулся. Однако Берг вмиг успокоил его:
– Хоть я и американец, но я коммунист и мечтаю, чтобы и у нас произошла такая же революция, как в России в 17-м году. И в этом деле социалистическая Куба должна помочь нам. В знак уважения к Вашей стране я даже выучил русский язык.
Такая речь тронула генсека, проникла в самое сердце, он забыл о социалистической бдительности по отношению к людям из мира капитализма.
– Вот