Над центром уже вырисовывался «Пилюли-Хилл». В свое время там построили несколько больниц, которые с тех пор пухли как на дрожжах по мере того, как город генерировал неиссякаемый поток пациентов. На редких участках, не занятых самими больницами, выросли двадцати-тридцатиэтажные медцентры, связанные туннелями и воздушными переходами. Вместе с объединениями и слияниями это превратило холм в тесно переплетенный трехмерный лабиринт здравоохранения. Маршруты общественного транспорта были проложены очень удобно; Ричард мог бы доехать на автобусе до самого входа в клинику, но ему захотелось выйти на несколько кварталов раньше и прогуляться по Черри-стрит. Район был по здешним меркам старый, с могучими кленами; их, надо думать, завезли поселенцы, мечтавшие создать тут подобие зеленых городков американского Северо-Востока и Среднего Запада. Стояла самая что ни на есть золотая осень. Вдогонку к прежним раздумьям пришла мысль, опять-таки праздная и ничуть не горькая: сколько еще раз он увидит, как желтеют и краснеют листья? Двадцать? Тридцать? Не сверхбольшое число. Одна из Муз-Фурий напомнила, что тем более следует ценить окружающую красоту. Ее убеждения не действовали, однако Ричард вынужден был признать, что музыка «Помпезус Бомбазус» добавляет великолепия буйству осенних красок.
Интересно, думал он, какие пути в мозгу связывают комбинации звуков с удовольствием? Это что-то изначальное или выработано эволюцией либо возникло случайно? Иначе говоря: если существует посмертие, старомодное аналоговое или современное цифровое, если мы станем бестелесными душами или цифровой имитацией нашего собственного мозга, будем ли мы по-прежнему любить музыку?
Дождь не моросил, но тротуар был мокрый от сгустившейся из воздуха влаги. Красные листья липли к асфальту, как будто район захватили канадские патриоты. Под ногами листья немного побурели, но деревья вдоль Черри-стрит горели тем же чистым оттенком канадского флага, что светофоры над перекрестками.
Корваллис Кавасаки объяснил ему, что для этого есть слово «квале» (во множественном числе – «квалиа»). Субъективное переживание (например) красного. Или музыки, или тарт татен. О квалиа пишут и нейробиологи, и философы, пытаясь разгадать, что они такое, откуда берутся и свойственны ли сознанию изначально. Если муравьи пьют из лужицы пролитого лимонада, ощущают ли они его сладость? Или они слишком просты и реагируют по заложенной в них программе? Инфракрасный сенсор в двери лифта не воспринимает квалиа людей, пересекающих его луч; он просто тупой переключатель. На каком этапе эволюции мозг перестает быть навороченным сенсором в лифтовой двери и начинает воспринимать квалиа? До муравьев или после? Или в данном случае отдельный муравей слишком примитивен, но муравейник в целом способен к восприятию квалиа?
Безотносительно