Предположу, что мы повторяем печальные ошибки. В далёком феврале 1917 года революционные силы наносили удар по самодержавию, но под его падающими обломками стала рушиться Российская империя. Многим казалось, что историческая идея всеобщего социального равенства и построения справедливого общества уже совсем близка. В такие критические моменты инициативу часто перехватывают политики с самыми крайними, радикальными взглядами. Пришедшие к власти большевики уже в самом начале правления были готовы жертвовать целостностью государства ради осуществления своих политических планов, сократив его до размеров средневекового удельного Московского княжества.
К слову, не они стали первыми раскачивать лодку. Это с успехом делала за них либеральная часть русской интеллигенции. Ещё задолго до революции началась широкая кампания нападок на традиционные ценности и государственные устои. В стране ей было позволено всё, вплоть до карикатур на царскую династию. В газетах с удовольствием смаковали каждую ошибку правительства, высмеивались духовенство и армия. Всё это мало похоже на полицейское государство, каким часто любят показывать Российскую империю.
Ругать либеральную интеллигенцию теперь модно, но она только выражала общественное мнение, и на это были серьёзные причины. Почему же Россия, блиставшая в Европе великими именами Владимира Бехтерева, Дмитрия Менделеева, Ивана Павлова, Ильи Репина, Льва Толстого и Антона Чехова, так и не стала её частью? Из школьных учебников нам казалось, что она стремительно ворвалась туда, прорубив окно на Балтику. Только одного государева желания оказалось мало, а переодеть русскую армию в европейские мундиры, пригласить немецких учёных, итальянских архитекторов, сбрить бороды и научиться делать политес на ассамблеях, ещё не самое главное.
Призрак реформ давно блуждал в умах многих русских государей, но изменить лицо монархии так и не получилось. Разве не за это в декабре 1825 года на Сенатскую площадь вышли те, кто были готовы умереть за реформы? Им тогда сочувствовали очень многие просвещённые люди…
Долгая игра со спичками
Зарождавшийся в России капитализм, по сути, не знал настоящего понятия частной собственности. Царь сам нередко указывал, где следовало ставить заводы, что на них следовало делать. Он был единственным настоящим хозяином в стране. Царь мог любого человека казнить, помиловать или отправить на каторгу, лишив сословных привилегий