За окном быстро темнело. Ян взмолился:
– Я больше не могу есть всухомятку! У нас хотя бы квас имеется?
Он сходил за подсвечником и зажёг свечи.
– Можно послать, – сказала Мета.
– Можно просто пить вино, – возразил господин Хозек. – Никого я никуда посылать не буду. Я отослал всех слуг.
Что в чайнике осталось вино, у Филя были сомнения, судя по красному цвету лица хозяина, у которого начинал заплетаться язык.
– У нас почти нет еды, – сказала Мета.
– Мы так очень быстро напьёмся, и Филь снова начнёт на ком-нибудь жениться, – сказал Ян.
Пришла очередь Меты вспыхнуть как костёр.
– Ему не привыкать, – желчно проговорила она, хватая последний кусок сыра.
Филю опротивело изображать из себя ничего не соображающего делового идиота.
– Но я всё ещё холост, это ли не доказательство моих намерений? – заметил он, глядя на неё в упор. Вопреки всколыхнувшемуся в нём гневу, он почувствовал очарование опушённых ресницами глаз, устремлённых на него.
– Не хочу тебя слушать! – Мета пристукнула по столу сжатыми кулаками. – Ты всегда говоришь то, что в данный момент тебя оправдывает, ты всегда прав.
Филь от удивления вскинул брови: это было нарушение логики, на которое, как он думал, Мета была не способна.
– Это может относиться к кому угодно, только не к нему, – раздражённо произнёс Ян. Его тоже уязвила несправедливость обвинения.
– Что ж! – Мета рывком поднялась из-за стола.
– Сядь, Цаца-пеца! – раздался в гостиной властный голос хозяина. – А вы оба убирайтесь. Идите спать!
Ян схватил друга за руку и потянул из-за стола. Филь на ходу оглянулся: две фигуры замерли на стульях друг против друга с одинаково исступлённым выражением лица.
– Нам в самом деле надо уносить ноги, – прошептал Ян, двигаясь к дуплу в стволе дуба с лестницей внутри. – Последний раз я видел его таким очень давно…
На лестнице Филь услышал:
– Или ты сейчас говоришь мне, что у тебя есть другая подходящая партия, или я буду вынужден открыть тебе глаза на отдельные стороны человеческой жизни, которые, кажется, остались тебе неизвестны, дорогая дочь! Итак, есть или нет?
– Нет, – стервозно выговорила Мета.
Филь погрозил кулаком Яну, продолжавшему тянуть его за руку, и замер на ступенях, прислушиваясь.
– Тогда тебе полезно узнать, что, так как тебе идёт девятнадцатый год, в затылок тебе совсем скоро – года через два – начнёт дышать новое поколение девиц, стремящихся отхватить себе успешного мужа. И если у женщин мужской возраст максимальной привлекательности зависит от многих факторов, таких как внешность, успешность, состояние, то у мужчин, даже если ему шестьдесят, он абсолютный, с максимумом около двадцати – двадцати двух лет. Когда тебе будет за двадцать, твои шансы удачно выйти замуж станут уменьшаться. А когда стукнет двадцать пять, даже твоя способность зачать устремится вниз камнем. Я, если ты не забыла, веду ещё и имперскую статистику!
– Папа,